ответила Рике. – Только дай я сначала в церковь загляну. Мы с ней вроде вместе собирались обратно ехать.
Они дошли до церкви, но Луты нигде не было видно.
– Подожди. Я у деда спрошу, – и парень прошел за алтарь, вглубь собора.
– Говорит, что ушла почти сразу, – вернувшись, растерянно сказал он. – Что же не позвонила тебе?
– Не знаю, – Рике посмотрела на экран мобильника. Пропущенных не было. – Я тогда, наверно, тоже поеду, извини. А то родители, если увидят, что Лута одна приехала, больше меня с ней фиг отпустят.
Тормунд вызвался проводить ее до остановки Тибанена.
Не успели они пройти и двадцати метров, как из поперечной улицы вышли и пошли перед ними трое мальчишек, один – примерно возраста Рике, а двое помладше, лет восьми – девяти. Их черные шевелюры с вьющимися волосами, видневшимися из-под круглых вязаных шапочек, приковали к себе взгляд спутника Рике, который с каждой секундой становился мрачнее и мрачнее.
– Вот же сучье племя, – прошипел Тор сквозь зубы. – Повсюду уже они!…
Он подобрал с газона горсть мокрого снега и слепил из него тяжелый снежок. Покатал его из ладони в ладонь, размахнулся, и запустил в спину старшего. Снежок звонко плюхнул в спину парня, оставив на черной куртке мокрое пятно.
Ровесник Рике коротко оглянулся, взял младших мальчишек за руки, и они ускорили шаг. Тормунд, не останавливаясь, слепил еще один снежок, и запустил им вдогонку. В этот раз мокрый снег попал по шее одному из младших мигрантов, почти уже перешедших на бег. Тот по-девчоночьи взвизгнул, но не обернулся.
Их старший товарищ остановился, спрятав мальчиков за своей спиной.
– Оставьте нас в покое! – потребовал он высоким ломающимся голосом.
Тормунд остановился, ухмыляясь. До преследуемых было метра три.
– Конечно, оставим! Когда уберетесь к себе домой!
– Наш дом здесь! – твердо ответил парень.
– Как же, как же… – Младший Торссон подхватил с земли, не глядя, еще горсть мокрого снега.
– Тормунд, прекрати, – попыталась остановить его Рике.
– Сейчас, – Тор отстранил ее в сторону, и резко швырнул горсть мокрого снега в лицо старшему мигранту. Тот замычал от боли, и закрыл лицо рукой.
– Я сказала, прекрати! – Рике толкнула Тора, и тот посмотрел на нее с недоумением, покачнувшись. Происходящее нравилось Рике все меньше. – Что ты делаешь, Тормунд?
– Ты чего? – равнодушно произнес Тор. – Ты за этих, что ли?
– Я не за этих, и не за тех! Я за нормальных людей!
Парень, которому Тор бросил в лицо снег, убрал руку, и девочка увидела, что из брови у него сочится кровь. Видимо, в горсти снега оказался осколок льда.
– Ну и целуйся тут с ними! Идиотка! – обозлился Тормунд, повернулся и быстро зашагал обратно
