задает на нем некую систему предпочтения…. Так происходит квантование – создание текста (одного из множества возможных…). Здесь возникает аналоги с квантово-механическими представлениями: наблюдатель не воспринимает в микромире частицу, размазанную в пространстве-времени; она становится осязаемой только после редукции волнового пакета. Мы можем, следуя Уилеру, сказать, что в наблюдаемом нами физическом мире есть не континуум, а только дискреты»86. «Чтобы мыслить, надо различать, а чтобы различать, надо… утверждать то, что именно отлично от всего прочего»87.
Итак, дискретность – онтологическое свойство человеческого интеллекта. «Импульсы в нервной системе… подчиняются закону „все или ничего“ и, следовательно, изображают две цифровые возможности»88. «Анализ способа, каким машины производят эти операции, вместе с данными экспериментальной нейрофизиологии подкрепляет догадку, что существенные стороны человеческого мышления имеют структуру дискретных математических систем, близких к булевой алгебре и ориентированным графам (сетям)»89. Следовательно, связь булевой алгебры с законами мысли, открытыми Булем, может иметь нейрофизиологическое истолкование. Кроме того, Декарт определял ум или интеллект через объем памяти, число логических операций и скорость их выполнения, то есть фактически через машинно-реализуемые характеристики и параметры.
Принципиальная ограниченность «объект (ив) но-интеллектуального» метода познания была глубоко обоснована Бергсоном в начале ХХ века (именно тогда наступил кризис «объективной» науки). Интеллект, по Бергсону, и основанная на интеллектуальных методах познания наука постигают не вещи, но лишь отношения вещей друг к другу, тогда как природа самих вещей оказывается недоступной для такого объективного познания. С точки зрения аксиоматического подхода, математика занимается исключительно соотношениями между неопределяемыми объектами.
Неадекватность интеллекта реальности особенно ярко обнаруживается там, где интеллект обращается к попыткам постичь динамику мира, его процессуальность, – к попыткам познания движения, становления, совершенствования и развития. Жизнь – процессуальна и динамична, наука – объект (ив) на и статична.
Эйнштейн в начале века заявил, что математика работает с объектами, хотя математика изначально является операциональной наукой, то есть описывает операции с объектами. «Физика выбрала предметом своего исследования состояние, а не процесс»90. Вся сегодняшняя наука находится в парадигме «ничего не происходит». «Неполнота знания о системе неизбежно оказывается неотъемлемой частью всякого квантово-механического утверждения. Законы квантовой механики по необходимости имеют статистический характер»91.
В XIX веке третий закон Ньютона звучал так: «Сила действия, умноженная на его скорость равна по модулю
Налимов В. В. Размышления на философские темы//Вопросы философии. – 1997. – №10. С.58—76.
Лосев А. Ф. Основной принцип мышления и вытекающие из него логические законы мышления//Вопросы философии. – 1998. – №8. С.138—152.
Винер Н. Мое отношение к кибернетике. Ее прошлое и будущее. – М.: Советское радио, 1969. – 25 с.
Биркгофф Г. Математика и психология. – М.: Советское радио, 1977. – 96 с.
См.: Смирнов В. С. Ключ к познанию бессмертия Вселенной и Человека – взаимодействие миров и антимиров. – СПб.: ЛИО «Редактор», 1999. – 40 с.
Гейзенберг В. Шаги за горизонт: Пер. с нем./ Сост. А. В. Ахутин; Общ. ред. Н. Ф. Овчинникова. – М.: Прогресс, 1987. – 368 с.
