муа, я хотел…
– А вот, чтобы не слушать больше этих ваших, – бойко, ничуть не смущаясь с виду, ткнула в него кистью Арина. – Этих ваших неуклюжих пардонов.
Впрочем, её детская шея, в шерстяном валике платка, пошла красными пятнами.
И их прибавилось, когда лейтенант Императорского флота хмыкнул:
– Это и… из-за дэ… Дуськи.
– А кто такая Ду-Дуська? – заинтригованно повёл Кирилл рваной бровью.
– Пэ… прачка. Завидует.
– Не завидует, а злословит! – вовсе вспыхнула девушка. – И не при чём тут эта твоя Дуська!
– Какие страсти гишпанские… – завистливо вздохнул младший брат. – Дульсинея у них тут в жениховские кальсоны рыдает.
– Фу! – свела ломкие чёрные брови Арина.
– Фу, – легко согласился Кирилл и поторопился сменить тему: – Где ж вы тут попа нашли, православные? Всё ксёндзы кругом, как я погляжу.
– Нашли одного, – хмыкнул Вадим. – Пэ… прелюбопытный тип.
– Вадим?! – ахнула девушка. С не совсем правдоподобным ужасом, но всё-таки: – Что значит, – тип? Не тип, а поп! И совершенно замечательный поп. Таких поискать ещё.
– А я про что?.. – виновато пожал плечами Вадим, но брату исподтишка подмигнул. – Дэ… Доктор естествознания, нэ… не хочешь?
– Хочу. Боюсь, что хочу, – подумав, решил Кирилл, вытирая руки тряпицей и садясь на борт самолёта.
Снова открыв жестянку, Арина поболтала белильной кистью в слабом хлорном растворе и сообщила:
– Отец Афанасий, если это, конечно, применительно к священнослужителю, просто душка. Такой оригинал!
Свободной рукой она подняла с земляного пола надгрызенное яблоко, старательно вытерла его изнанкой больничного халата… и вдруг безо всякой жалости выбросила через плечо, брезгливо наморщила носик:
– Нет. Никакого облегчения от вашего яблока. Только что пахнет лучше, чем резина противогаза.
– Р-р… – начал было Вадим.
– Знаю, что ртом дышать надо было, – отмахнулась Арина. – Першит сильно.
Вадим отрицательно замотал головой.
– Р-ра…
– Раствор ещё послабее сделать? – предположил Кирилл.
– А я что толкую! – с облегчением перевёл дух Вадим.
Дружный смех вспугнул где-то на стрехе тёсовой крыши сонного голубя: заикание после контузии ещё не совсем отпустило Иванова (первого), но случись ему забыть о нём вовсе – и заикание, в свою очередь, хоть на мгновение, но забывало о моряке.
– И без того, слабее некуда, – вздохнул Иванов (второй), пробуя проволоку тяги большим пальцем на звук, точно гитарную струну. – По-хорошему как раз и надо было так обмыть полотно хлоркой, чтобы день-два сюда без противогаза ходу не было.
– Так за чём дело стало? – удивилась Арина, подзывая руками Вадима, чтобы слезть со скамеечки выстой в пол-аршина. –
