могла позабавить кого угодно, – и спросил:
– Сию позицию-оппозицию разделяют многие?
– Боюсь, что да. Особенно в палате лордов. И не считаться с этим нельзя. Кто, как не вы, ваше высокопревосходительство, проведя столько времени в Лондоне, знаете, что британская политика делается не только – чтоб не сказать «не столько» – на Даунинг-стрит.
– Да, с этим приходится считаться, – согласился министр. – И что же предлагает оппозиция? «Не пущать»? Перечеркнуть наши устремления, позицию государя – и, как следствие, наше участие в борьбе?
– Отнюдь. Самим захватить проливы, открыть судоходство к взаимной выгоде, прежде всего в военной кампании, а потом, после победоносного завершения войны, милостиво разрешить нам поставить свой флаг рядом с английским и французским.
– Это ваши предположения или их реальный план?
– Насколько реальный – не могу сказать, – глядя в глаза, констатировал Иванов. – Информации пока мало. Но вот что в ведомстве первого лорда, в Адмиралтействе, начали прорабатывать план большой операции соединенных флотов против Дарданелл – уже известно.
– У вас что, свои люди даже в британском Адмиралтействе? – похоже, что Сазонов всё-таки удивился.
Но Алексей Иванович не счёл нужным посвящать министра в подробности.
– Косвенные источники иногда полезнее, – только и сказал разведчик.
ГЛАВА 6. ЯСНО ВИДИМЫЙ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ…
Курляндия. Тыловой госпиталь в Обертау
Влажные искорки в синих глазах, словно блик на морской волне, смущали Вадима, хоть и не было в весёлости Арины ничего такого, что давало бы повод к сомнению.
Но вот и Кирюха-брат не устаёт нашёптывать-нахваливать, толкая в бок локтем:
– Да чем же ты такую живность подкупил, сухарь ты мочёный?
– Ж… жив?!. – хочет возмутиться моряк, но брат сам поправляется, впрочем, не без ехидцы:
– Живость, говорю, живость этакую. Ну-ка подержи здесь.
Лейтенант флота что есть сил держит сахарными щипцами, за неимением нужного ключа, «зализанную» контргайку, пока лейтенант-авиатор подкручивает на резьбе анкера угловую тягу элерона. Кряхтит от усердия, но успевает заметить громко, не то улыбаясь, не то гримасничая:
– Нет, ну, если б кто из наших знал, что такие музы могут вдохновлять ремонтные работы? Сменили бы, ей-богу, пилотские кресла на табуретки техников.
Муза, скорее сирена, поскольку на комплимент она могла сейчас ответить разве что энергичным мычанием – Арина держала в зубах позднее сочное яблоко, – с дурашливым кокетством потупила глазки на его румяный бочок.
От картины отдавало психиатрической клиникой, тем более что с виду занятие девушки было чистой воды кататонией: мазала резное крыло аэроплана мокрой, но без намёка на краску, кистью. Но и это только делало картину ещё более милой и сердечной. Особенно
