соскользнула в неглубокую яму и принялась засыпать себя землей, пока эта острая боль не прошла. Но меня все равно продолжало колотить, и я открыла рот, но подавилась, набрав грязи внутрь.
Могила давала спасительную прохладу, будто снег, внезапно выпавший посреди лета.
– Сайин? – вдруг прошептал Джейк.
Я заплакала.
Когда стемнело, я выбралась из ямы и побрела домой, стряхивая грязь с одежды. Джейк молчал, но я чувствовала, что он рядом, справа от меня. От него исходила благословенная прохлада, тогда как вокруг становилось теплее.
(В последние дни у моего тела была комнатная температура.)
Домой я зашла как раз вовремя, чтобы застать маму, папу и бабушку за приготовлением ужина. Они замерли, уставившись на меня.
– Я поскользнулась, – проговорила я в тишину.
Мама вздохнула.
– Сайин, что с тобой такое?
– Я все вымою, – пообещала я. – Мне нужно в душ. Извините.
Сбросив ботинки в коридоре, я захлюпала вверх по лестнице, стараясь при этом, насколько возможно, ничего не запачкать.
Если включать только холодную воду, то становится почти приятно.
Когда я спустилась, бабушка уже заваривала чай.
– Как себя чувствуешь? – спросила она.
– Лучше. Ты как?
Она выглядела немного осунувшейся и бледной, но отмахнулась, ответив:
– Лучше. – Мы обе улыбнулись.
На ней была желтая футболка.
Вдруг у меня внутри все упало.
– Бабушка, ты меня боишься?
Она подняла на меня глаза и сощурилась.
– О, нет. Когда ты рядом с цзян-ши, всегда нужно носить желтое. Священники звонили в колокола, чтобы сообщить нам, что те ведут за собой души. – Она улыбнулась. – Ты напоминаешь мне о доме. О том времени.
Я сразу подумала о ее доме в деревушке в провинции Аньхой, где сама никогда не бывала. О том, как бабушку привез сюда папа. И о том, что ее мертвая внучка каким-то образом оказалась лучшим, что с ней случалось.
– Расскажи мне, – попросила я.
Она просияла. И рассказала мне, как ходила там в оперу. Рассказала, как нужно пропаривать каменную лягушку.
А потом обставила меня в рамми[1]. Два раза.
Когда она ушла спать, я осторожно поднялась наверх.
– Ты в порядке? – Джейк сидел на краю кровати, но на меня не смотрел.
– Нет, – ответила я.
Через несколько долгих мгновений я накрыла его просвечивающие пальцы своими. Он посмотрел на это, на его лице возникла улыбка.
– В рамми ты совсем не рубишь, – произнес он.
Я скорчила гримасу.
– Хорош подсматривать!
– Я сидел на кухне, – сказал он. – Ты могла меня увидеть. Просто не смотрела.
– Я была сосредоточена
Карточная игра. –
