сам. Кто вам не дает так работать?
– Так-то оно так, – стыдливо отводили глаза члены правления, – однако у тебя мельница и молотилка. А у нас в колхозе без них никак нельзя.
– Так соорудите себе. Вас ведь вон сколько народу.
– Как соорудить? Никто в этом деле не понимает.
– Никто не понимает, а я при чем?
– А ты разбираешься.
– И чего вы хотите?
– Вступай в колхоз. А мельница, кузня и молотилка пойдут как вступительный взнос.
– А если я не соглашусь?
– Сам знаешь, какое у нас сейчас время. Раскулачат, имущество просто отберут, а семью в Сибирь вышлют. А у тебя вон целый муравейник, мал, мала меньше. Не довезешь до Сибири.
– И что в колхозе я должен делать?
– Да то же, что и сейчас. Будешь в кузне работать, на мельнице, молотилку чинить. Оплату будешь получать в колхозе, как все, а имущество будет теперь колхозное.
Видел Петро, что нет у него выхода, и согласился. Бог с ней, с собственностью. Зато так же с техникой будет работать.
Работал Петро, как и прежде, только плата за помол теперь шла не ему, а колхозу.
Как-то привез молотить зерно Федька Рыжий. Он теперь уже был не председатель сельсовета, а рядовой колхозник. Переизбрали его за развал работы и беспробудное пьянство. Когда его ставили председателем, он думал, что это уже на всю жизнь. И ошибся.
Таких лодырей и пьяниц не смогла выдержать даже советская власть. Его сперва понизили до бригадира полеводческой бригады. Но Федька обиделся на власть и запил еще сильнее. И вот теперь он числился рядовым колхозником, но своим трудом приносил мало радости родному колхозу. Однако ж и ему надо было есть.
Явился он к Петру на мельницу со своим зерном… Когда дошло дело до платы, Федька завозмущался.
– Почему это ты так много берешь?
– Ты что, Федя. Вот расценки, установленные колхозом. Ты что, забыл, что мельница теперь колхозная и себе я ничего не беру.
– Так-таки и не берешь?
– Нет, конечно.
В это время один бедняк принес полмешка зерна и попросил обмолоть. Петро смолол и плату с бедняка не взял. Федька как раз таскал свои мешки в телегу и заметил это.
– Ага, с одних дерешь три шкуры, а с других ничего не берешь! Что хочешь, то и делаешь. Это ты забыл, что мельница теперь колхозная!
– Ты чего, Федя, – засмеялся Петро. – Ты посмотри, сколько у него зерна. Какую тут плату брать? Тут горшка муки много.
Но Федька злобу затаил, и знал, как навредить: написал кляузу в ЧК. И что тут началось! Хищение! Злоупотребление! Замаскированный кулак!
В стране как раз было такое время, когда кругом начинали искать «вредителей» и «врагов народа». Так что дело Петра было для чекистов очень кстати. Его арестовали, судили и отправили в лагерь под Архангельск.
Глава 4
Везли заключенных долго, и переезд давался
