так Богом произведены и духи.
Не умаляйте зримого свечения, твердя о механизме в нем материальном.
Светильник наделяет жизнь порядком, но не законом порождений.
Нужна ли сущность вне светильника сего, чтоб сообщать ему свечение, что зримо?
Но сам Господь есть свет; рождает в средоточии своем он сущность светлую, исполненную в духе.
Вершится все десницею начала всех вещей, что возжелало видимого света для чувств и жизни тела моего.
Хотел Господь, чтоб на моих глазах свеченье солнца пробудило чувство зримого сияния.
Но он желал еще, чтобы в моей душе проснулось чувство и невидимого света.
Ведь почерпнул он сам в сем свете святости зародыш, что душу человека вдохновил.
Не так ли свечи на живом подсвечнике восходят, и сила их не в этом ли елее, во мне вскормившем свет? Не этот ли елей себя всегда уничтожает, но никогда не иссякает сам?
Пусть жизнь его сливается с моею бренной жизнью, и возрождает он во мне ту жизнь, что сам и произвел.
Так будет же продлен бессмертный и божественный мой рост, как возрастание предвечного истока.
Пронизывает существа он, от Бога восприявшие жизнь вящую свою: последние вмиг обретают смерть, когда утрачивают связь с источником своим.
О, вы, живущие в земном уделе, вострепещите в радости, ведь можете участие принять в общении вселенском.
И уподобившись весталкам, вы можете хранить священный пламень, сияя им повсюду во вселенной.
Но почему так светом дорожили разумные и целомудренные люди? Да потому что ведомо вполне им: свет и душа два светоча, которые не смогут никогда угаснуть.
И почему, возвышенный агент, ты перестать не можешь все собою проникать, все видеть и нести повсюду ясность?
Ответ таков: почерпнутый в источнике твоем святой елей развеян был по всем пространствам, где свет обрел необходимое себе питанье.
3
Прошелся взглядом я своим по естеству.
Куда спешите вы, мятежные потоки?
Стремимся переполнить бездну мы, похоронив в воде лихое беззаконье.
Спешим мы погасить вулканы, ведь тлеющие эти головни являются остатками великого пожара.
Когда исполнить сможем этот труд, утихомирятся истоки наши.
И грязь сосредоточится в пучинах.
На месте бездн равнины плодоносные воспрянут.
И мирные стада пастись не перестанут в местах, где плавали прожорливые рыбы.
Счастливый человек пребудет в умиротворении средь тучных нив и там, где некогда кипели океана волны, возмущенные стихией.
Беспечный, без внимания к себе пройдет он путь земной, ничуть не приоткрывши око духа своего.
Природы дуновения проследуют пред ним, не пробудив в нем никакого интереса и не возвысив мысль его.
Хотя в сей мир пришел он, чтоб объять вселенную своей духовной мыслью, но тонет разумение его
