прошлого, филологические теории и подходы, применяемые без опоры на возможности исторической науки, оказываются нерелевантными. Современный историк журналистики зачастую находится в положении человека, вынужденного забивать гвозди отверткой: предлагаемый заявленной отраслью наук теоретический и методологический инструментарий не соответствует ни материалу, ни задачам планируемого исследования. Если же автор решается апеллировать преимущественно к исторической методологии, его научная работа вызывает естественные нарекания с точки зрения того, что она представляется к защите или к публикации в рамках направления филологии и не соответствует профилю. Как правило, в таких случаях единственным выходом является обоснование филологической направленности работы за счет специфики эмпирического материала – текстов публицистики, что, конечно, является определенной натяжкой.
В этой связи представляется важным обозначить существенную черту переживаемого историей русской журналистики в настоящий момент процесса поиска и конструирования теоретических моделей – ее генетическую и институциональную интегрированность в филологическую отрасль и одновременно естественное смысловое тяготение к исторической науке. При этом необходимо подчеркнуть, что данное суждение вовсе не имеет целью противопоставление истории и филологии, контрпродуктивное само по себе и особенно нелепое в контексте актуальных в современной науке тенденций междисциплинарного теоретико-методологического синтеза. Дело вовсе не в намерении исторгнуть историю журналистики из материнского лона филологии, из которого, заметим, вышла некогда и сама история, во времена Геродота бывшая лишь специфической формой литературного повествования. Речь идет о необходимости реабилитации исторической теории и методологии в историко-журналистских работах и о предоставлении исследователю свободы выбора релевантных его задачам теоретических и методологических оснований научного труда без риска быть подвергнутым обструкции за нефилологический характер его произведений.
Очевидна необходимость разработки современных интегративных теоретических и вытекающих из них методологических подходов исследовательской работы в сфере истории журналистики, которые учитывали бы специфику этой отрасли знаний, находящейся на стыке истории, литературоведения, политологии, социологии, коммуникативистики. Причем, учитывая обозначенную выше специфику предмета истории журналистики, логично предположить, что именно историческая теория может лежать в основе этих интегративных подходов. Каково в настоящий момент состояние теоретической составляющей исторической науки, и какими, исходя из этого, могут быть пути формирования современных теоретических концепций истории русской журналистики?
1.2.2. Потребность истории в теории
Наличие внутренне непротиворечивой теоретической концепции позволяет историку сформулировать представление об объективных
