Так, например, царствование Александра II заключало в себе несколько системных поворотов как в социуме, так и в профессиональной журналистской отрасли, а переход власти от Александра III к Николаю II не ознаменовался никакими существенными изменениями, большинство культурных, политических, экономических процессов, влияющих на журналистику, не изменили направления развития со сменой правителя.
Не избежала история журналистики и влияния общих для всей исторической науки этого времени тенденций к индивидуализации и психологизации. В контексте устанавливающихся микроисторических подходов, а главное, в отсутствие иных возможных ответов история журналистики начала структурироваться по персоналиям. Наглядным примером этого подхода является наиболее значимый сегодня учебник по истории русской журналистики XVIII–XIX вв., изданный коллективом авторов под руководством Л. П. Громовой[108]. А. Ш. Бик-Булатов справедливо назвал появление в 2000 г. первого издания этого учебника (а он уже дважды переиздавался) «крупным событием»[109] в развитии истории русской журналистики.
Несмотря на то, что в некоторых разделах книги предпринимаются попытки обобщения социально-политических и культурных тенденций, преимущественно она представляет собой набор развернутых исторических портретов публицистов и издателей XVIIIXIX вв. Избранная структура отражает все достоинства и недостатки микроисторического подхода. С одной стороны, он избавляет авторов от риска необоснованных обобщений и ложных умозрительных генерализаций, обращает к конкретному, индивидуальному в истории, «очеловечивает» ее, с другой – отчасти игнорирует неизбежную социальную обусловленность индивидуального бытия, вырывает его из макроисторического контекста и, в стремлении «избежать догматического подхода»[110], осознанно уводит от оценки описываемых процессов, сохраняя номинативную отстраненность от предмета повествования.
Выгодно отличаясь от предшествовавшего лидера учебного-методического процесса – учебника под редакцией проф. А. В. Западова[111] – отсутствием идеологической безапелляционности исторических суждений и гораздо более широким набором персоналий, новый учебник имеет свою специфику. При таком «изолированном» изложении каждой творческой биографии эволюция политических воззрений того или иного персонажа или изменение его управленческой стратегии на посту редактора иногда начинают представляться лишенными внутренней логики, скачкообразными. Без анализа сложных взаимозависимостей общественной деятельности разных публицистов картина русской журналистики фрагментируется, рассыпается, юный читатель учебника порой пасует перед непосильной задачей собрать этот калейдоскоп в осмысленную систему и обращается к механическому заучиванию разрозненных фактов. Результатом становится дискретное восприятие историко-журналистского процесса, вместо панорамы сложных взаимовлияний
История русской журналистики XVIII–XIX веков: учебник / под ред. Л. П. Громовой. СПб., 2003.
История русской журналистики XVIII–XIX веков: учебник / под ред. Л. П. Громовой. С. 5.
История русской журналистики XVIII–XIX веков. 3-е изд., испр. / под ред. А. В. Западова. М., 1973.
