я и вовсе Варя, – сообщает вторая.
– Ну хорошо, я прекрасно… Катяваря, Варякатя, Варякатя с Катяварей… Дельвиг!.. А хороши ведь, а? Весьма непосредственны!
– Чтой-то мы ему не по нраву? – спадает с тона первая девица.
– Говорят тебе, ему уж наша сестра коленки все отсидела, – повторяет свое вторая.
Пушкин хохочет.
– Ха-ха-ха! А ведь правда! Коленки у него действительно отсижены, а так он малый ничего, веселый… Он разойдется!.. Дельвиг, угощай свою даму! Что ты устремил на нее созерцательный взор? Ей-богу, она очень мила!
– Сразу видать, что из немцев: по-нашему говорить не может, – пытается задеть Дельвига вторая девица, чем веселит Пушкина.
– Ха-ха-ха! Посмотри ты, какой у них глаз наметанный!
Дельвиг же, вдруг пораженный, упорно глядит на вторую девицу и говорит тихо:
– А знаешь, она очень… очень похожа на Сониньку! Даже страшно!
И в подлинном испуге, дрожащей рукой тянется он за очками.
Пушкин подхватывает это, останавливая его руку:
– Точь-в-точь сестры! Я, знаешь ли, тоже удивлен! А что, если они дочери одного отца? Только одна – законная, другая – беззаконная… Но я ведь могу тебе ее уступить… Подсунь мне свою Катюварю, а себе возьми эту Варюкатю!
– Нет, что ты, что ты! Страшно!.. Послушай, я лучше пойду домой!
Дельвиг пытается подняться, но Пушкин не позволяет ему подняться.
– Что ты? Что ты? Надень очки и сиди!
Он достает очки с подоконника и подает Дельвигу. Тот поспешно их надевает и глядит на вторую девицу.
– Ну что, Тося? Похожа на Сониньку?
У Дельвига обрадованный вид:
– Нет! Совсем нет!.. Ни малейшего сходства!
– Ну, вот то-то же… Налей-ка вина своей Варекате! Она, право, хорошенькая!
Дельвиг наливает ей вина дрожащими руками и бормочет:
– Как я испугался!.. Как много показалось скверного!.. Выпьем?
И он нежно гладит свою девицу по острому плечу.
– Давно бы так! Явственный немец, не знает, как с девицами обращаться! – поощряет его первая, отчего Дельвиг впадает вдруг в игривый тон:
– Я не знаю? Не-ет! Я знаю! Я-то знаю!.. А ты посмотри, какие у этого барина когти! Видишь?
И показывает на ногти своего друга.
– Батюшки-господи! Как у черта! – всплескивает руками первая и кричит подруге: – Варька, гляди!
Удивляется, шлепая в ладоши, и другая:
– Мамушки! А я не заметила!.. Как у черта!
А Пушкину весело:
– Ха-ха-ха! И где они видали черта? Вот счастливицы! А мне ведь никогда не случалось!
– И зачем такие отпустили? Ножниц, что ли, нет? Приходи ко мне, я дам! – советует первая девица.
– У чертей, признаться, таких когтей я тоже не видал, а вот у одного покойника случилось видеть… Это я в Ревеле… не знаешь, есть такой город у нас – Ревель? – обращается к своей Катеваре Дельвиг.
– Я
