месте прикончили, если бы я ваш драгоценный квест замедлила, – почти выплевывает Алекса. – Да я в буквальном смысле по вашим следам шла. Мне даже присесть нигде было нельзя, после тех валунов.
– Успокойся, пожалуйста, ладно? – нервно тараторит Хоуп. – Мы тебя ни в чем не обвиняем.
Я скрючиваюсь до боли, пытаясь увидеть, что творится у меня с ногами.
– Хоуп, ты ведь на те камни не садилась, верно? Ты их вообще трогала?
Кожа у нее вроде бы такая, как раньше. Разве что щеки опять раскраснелись.
– Коснулась и сразу поняла, что сидеть на них не хочу. Не люблю мох.
Догадываюсь, в чем дело, раньше, чем она поднимает ладони: кончики пальцев ее правой руки приобрели розовый оттенок. А еще замечаю у нее на предплечье три комариных укуса.
– Ребята, по-моему, это мох… Наверное, чем дольше длился контакт, тем хуже результат. Может, это что-то вроде ядовитого плюща?
– Восхитительно, – комментирует Алекса. – И что нам делать?
– Потереть мылом, смыть водой? От плюща помогает, – предлагаю я. – Хотя в нашем случае вряд ли сработает.
– А у нас есть мыло? – спрашивает Хоуп.
– Нет. Может, воды хватит?
Алекса фыркает.
– Значит, мы проделали такой долгий путь, а в результате очутились на необитаемом острове, где по ночам пропадают девчонки и где мы слышим источник, но не можем его найти. А сейчас еще и ядовитый мох прибавился. Прекрасно.
Алекса проходит мимо нас и вздрагивает, когда длинный тонкий лист слегка задевает ее голень.
– Поздравляю, – бурчит она, не оглядываясь. – Теперь у меня действительно появилось желание найти воду.
Можно подумать, что жалкие остатки «Хейвенвотер» ее недостаточно мотивировали.
Но теперь медлит Хоуп.
– Что такое? – Я пытаюсь не обращать внимания на пылающую кожу. Мы с Алексой впервые стремимся к одной цели, а Хоуп почему-то не двигается с места.
– Как-то подозрительно, да? – Голос ее звучит совсем тихо. – Но она бы за нами вернулась, правда?
Финнли.
Она словно присутствует рядом с нами – некой невидимой силой. Да, именно из-за Финнли мы отправились в джунгли. Но она – как гадюка среди лиан, черная вдова среди листвы – незрима и замаскирована.
Вот истина, которой мы не хотим взглянуть в лицо.
Не представляю, что ответить Хоуп.
А Хоуп, конечно, догадалась, что остров совершенно не такой, каким показался нам вначале. Она понимает, что Финнли могла уйти в любую сторону, имея на то веские – свои собственные – причины.
И если бы она решила нас найти, то мы все явно проблуждали бы до вечера, так и не встретившись.
И чутье наверняка подсказывает Хоуп – она же знает Финнли куда лучше нас, – что та вряд ли бы куда-то ушла в одиночку.
Однако нам приходится во что-то верить, чтобы не падать духом.
