изучать ее содержимое. Я сидела перед ним, съежившись и благопристойно сложив на коленях руки. Мне было страшно и неуютно, а еще – неизвестно, как я вообще докатилась до жизни такой.
Ведь и ши понятно, что это просто недоразумение!
Ши-то, может, и понятно, а вот следователю понятно не было. Изучив переданные ему материалы, он принялся допрашивать меня по второму кругу. Я отвечала спокойно и тихо, понимая, что мои слова практически ничего не значат. Кого волнует лепет какой-то девчонки из Слезных трущоб? Стражи для себя уже все решили, приписав мне связь с некой бандой контрабандистов. О случайно услышанном разговоре пиратов я умолчала. Если расскажу, в совпадение следователь не поверит и будет только хуже.
Во время допроса я не переставала гипнотизировать взглядом стоящий на столе стакан с водой. Горло пересохло, и пить хотелось до того сильно, что в скором времени я не могла думать ни о чем другом.
– Значит, вы утверждаете…
– Можно мне водички? – бестактно перебила я следователя и, не дожидаясь ответа, потянулась к заветному стаканчику.
– Можно, – кивнул удивленный моей наглостью эльф, в то время как я утоляла жажду.
– А можно еще? – спросила, уже прямо-таки пожирая глазами стоящий рядом графин.
Зеленоволосый молча придвинул его ко мне, и я не стала тратить время на переливание содержимого в стакан. Пила прямо с горлышка, с блаженством ощущая, как прохладная вода скользит по горлу.
– Извечный лес… – еще более удивленно проговорил эльф, в то время как я утирала рукавом платья влажные губы. – Так вы еще и полуундина!
Да, точно. Спасибо, что напомнили, а то уже успела подзабыть.
Когда допрос был окончен, следователь вызвал стража и велел ему отвести подозреваемую в камеру. Подозреваемой, естественно, была я. А сопровождающим – тот самый страж, что привез меня сюда. Не знаю, с какой стати, но он вдруг снова проникся ко мне сочувствием.
– Ты не переживай, – попытался приободрить он, отпирая одну из камер. – Если ни в чем не виновата, скоро отпустят.
Я бросила на него быстрый взгляд и обнаружила, что говорит страж вполне искренне. Он был довольно молодым и определенно симпатичным. Чистокровный человек, что не могло не внушать доверия, глаза карие и неожиданно добрые. А ведь дома после обыска волком смотрел! Или просто напарнику пытался соответствовать?
Входя в камеру, я задержалась в дверном проеме. Шагнуть внутрь было очень страшно, а понимание того, что скоро останусь здесь совсем одна, и вовсе вселяло ледяной ужас. Камеры располагались на нижнем подвальном уровне и практически не отапливались, поэтому здесь было ненамного теплее, чем на улице.
– Ну и долго на пороге топтаться будем? – внезапно проскрежетал старушечий голос, и дверь захлопнулась, буквально забрасывая меня внутрь.
Я упала на каменный пол, больно стукнувшись локтем, а за дверью в этот же миг раздался виноватый
