себе, как обстояло бы дело, если бы Европа была Китаем»[74]. С другой стороны, Померанц выходит за рамки «строгого» сравнения, подчеркивая различие связей Англии и дельты Янцзы с внешним миром. Обсудив внутренние факторы, которыми принято объяснять британский взлет и китайскую стагнацию, ученый заключает, что разница состояла прежде всего в британских имперских владениях и в доступе к североамериканским рынкам. Экономическое развитие Англии, заключает Померанц, можно понять только в глобальном контексте. «Силы за пределами рынка и конъюнктуру за пределами Европы следует выдвинуть на первое место для объяснения, почему отнюдь не исключительная в плане развития территория Западной Европы добилась уникальных достижений и в конечном итоге стала тем центром, где преимущественно развивалась новая экономика XIX столетия»[75].
Макросравнения остаются полезным инструментом для глобальных историков. В мире, где все течет и меняется, некоторые вопросы требуют компаративного подхода. Однако время, когда в моде были жесткие, «строгие» сравнения «независимых» примеров, уже позади. В наше время сравнения все чаще не ограничиваются бинарными рамками, но принимают во внимание более широкий мир, включающий – и отчасти структурирующий – их объект изучения. В традиционных сравнениях глобальная перспектива была умозрительной конструкцией историков, не основанной на конкретных связях и взаимодействиях, и потому полностью зависела от субъективной воли сравнивающего. Теперь это стало меняться. Историки-компаративисты обращаются к глобальной истории как к точке отсчета и ставят задачи своих исследований с оглядкой на глобальные контексты. И наоборот: в наиболее примечательных глобально-исторических работах использована компаративистская оптика, хотя и специфическим образом. Вместо того чтобы рассматривать две единицы – две страны, два города, два социальных движения – как отдельные готовые данности, глобальные историки помещают их в системные контексты, к которым обе эти единицы относятся и на которые различным образом отвечают. Когда сравниваемые объекты погружены в общую глобальную ситуацию, сравнения сами становятся частью глобально-исторического подхода[76].
Транснациональная история
Многие компаративные исследования с установкой на глобальные проблемы выбирают в качестве темы масштабные объекты: целые империи и цивилизации. В отличие от них, транснациональная история занимается явлениями гораздо меньшего охвата в географическом плане. По сравнению с компаративным подходом транснациональный обращен к текучим и взаимно переплетенным аспектам исторического процесса: он изучает общества в контексте тех сопряжений, которые их сформировали и на которые они, в свою очередь, оказали влияние. До какой степени трансграничные процессы влияют на социальную динамику? Отвечая
Ibid. P. 297.
См. прекрасный образец такого глобального сравнения:
