развитие историко-философская концепция профессора В. С. Горского (1931–2007), суть которой мы определяем как «диалогику» истории философии. Эта «диалогика» имеет два аспекта: 1) диалогическая взаимодополнительность авторских концепций в рамках одной национальной философской традиции, создающая ее общее смысловое и стилистическое поле («метатекст»); 2) диалогическое отношение исследователя к тексту, при котором исследователь переходит на внутренний категориально-стилистический «язык» мыслителя – но не только с целью субъективного «вживания» в него, но и с целью доопределения смысла и системности самой концепции. Кроме того, пример В. С. Горского всегда вдохновлял на «раскодирование» философского наследия Древней Руси.
В качестве вершинного достижения русской философии можно рассматривать концепцию «целостного разума», идущую от И. В. Киреевского, и «идеал цельного знания» В. С. Соловьева, делающие философию особой аскетикой, «исцелением ума». Поэтому, не смотря на скепсис одного католического автора, которому кажется, что якобы русским «философам не удалось ясно и недвусмысленно выразить его целостность, о которой так много говорится в русской философии»[167], он разу же, опровергая этот свой собственный тезис, делает «вывод, что русская философия соединяет теологию и философию, мистику и рационализм»[168].
Такая синтетичность изначально относится к базовым конституитивным признакам русской философии, поскольку, как отмечает Μ. Η. Громов, «платонизм в виде христианизированного неоплатонизма и триединство филологии, философии, богословия стали важными типологическими особенностями русской мысли»; а также «пластичность русской философии, определяемая языком ее существования, своеобразной плотью мысли, является еще одной типологической характеристикой, присутствующей на всех стадиях ее эволюции вплоть до нашего времени»[169].
Суть этой целостности в самой обобщенной, интегральной форме, имеющей в виду прежде всего ее вершинные достижения, а не исторические «девиации», наиболее удачно сформулировал А. Ф. Лосев. Согласно его яркому определению, «русская самобытная философия представляет собой непрекращающуюся борьбу между западноевропейским абстрактным ratio и восточно-христианским, конкретным, богочеловеческим Логосом и является беспрестанным, постоянно поднимающимся на новую ступень постижением иррациональных и тайных глубин космоса конкретным и живым разумом»[170].
2.2. Пост-оксидентальная парадигма русской культуры
Роковая страница нашей истории, написанная рукой Петра Великого, разорвана; мы, слава Богу, больше не принадлежим к Европе: итак, с этого дня наша вселенская миссия началась[171].
Как бы ни формулировалась специфика русской культуры, и как бы ни обращалась она в некое чаемое будущее, на самом деле она выражает самую подлинную
Печурчик Ю. Классическая метафизика и русская философия // Credo New 2016. № 3 (87), 2016. С. 41.
Там же. С. 26.
Громов Μ. Н. Типология русской философии в контексте европейской культурной традиции//История философии. 2011. № 16. С. 7; 10.
Лосев А. Ф. Русская философия. С. 78.
Чаадаев П. Полное собрание сочинений и избранные письма. Том 2. М, 1991. С. 99.
