которая «отдалась Петру только из корысти, ради собственной прибыли и возвышения своей фамилии». Кроме пленительной красоты, по словам Семевского, в Анне Монс не было никаких других достоинств. Поднятая из грязи разврата, она не сумела оценить любовь Петра, не сумела оценить поступка, который тот сделал ради неё, предав жестокой участи свою законную супругу.[10]
Эта характеристика совершенно, однако, противоречит взглядам современников-иностранцев. «Особа эта, – так говорит об Анне Монс один из современников, – служила образцом женских совершенств: с необыкновенною красотою, она соединяла самый пленительный характер, была чувствительна, но не прикидывалась страдалицей; имела самый обворожительный нрав, не возмущаемый капризами; не знала кокетства; пленяла мужчин, сама того не желая; была умна, в высшей степени добросердечна».[11]
В своих дружеских отношениях к Петру, Анна Монс, по свидетельству тех же современников, была так безупречна и так целомудренно сдержана, что вследствие этой холодности сама лишила себя трона, который она, без сомнения, разделила бы с царём-преобразователем, если бы не оттолкнула его от себя предпочтением ему другой личности, которую она, действительно, любила; царя же, говорят, она не любила, а только умела ценить его любовь к ней, отвечала ему тёплой дружбой и умела пользоваться добрым чувством всесильного властелина русской земли.[12]
Пётр не скрывал своих отношений к Анне Монс: красавица-немка являлась даже иногда при больших празднествах, к которым приглашались иностранные дипломаты.[13]
Родственники её получали от царя открыто, в дар, дома и вотчины. Самой Анне с её матерью Пётр пожаловал ежегодный «пансион» в 708 рублей, что представляло тогда солидную сумму. Кроме того, государь построил своей любимице огромный каменный дворец в Немецкой слободе и подарил ей свои портрет, осыпанный брильянтами.
В переписке с Петром Анна Монс заканчивает свои послания Петру словами: «getreue dinnem» – верная слуга. О любви в этих письмах, сохранившихся и поныне, нет ни слова.[14]
И Анна Монс на самом деле не любила царя. У неё был «друг сердца» в лице польского посланника, саксонца родом, Кенигсека, вступившего в русскую службу и сделавшегося любимцем Петра. Пётр, конечно, ничего не знал об отношениях своей фаворитки к Кенигсеку. Он узнал об этом только тогда, когда Кенигсек, сопровождая царя при осмотре одного моста, упал в воду и утонул. Разбирая бумаги утопленника, царь нашёл в них письма Анны Монс, содержание которых ясно показывало тайную связь между фавориткою царя и ловким дипломатом. Пётр велел послать за изменницею, стал укорять её в неблагодарности. Изменница ожидала наказания, но вдруг у Петра полились слезы, он сказал: «забываю всё, я также имею слабости: я вас не буду ненавидеть и обвиняю только собственную мою доверчивость. Продолжать мою любовь с вами, значит унизить себя; прочь, я умею примирить страсти с рассудком. Вы ни в чём не будете нуждаться, но я с сих пор вас уже не увижу».
Семевский. Очерки и рассказы из русской истории XVIII века. Т. III, стр. 6.
Рассказ о романтической судьбе Анны Монс сообщает подробно книга Helbig’a, «Russische Günstlinge», Tubingen 1809 г… Chantrеau, Voyage en Russie, Paris 1794 г. и др.
Мордовцев.
Когb. Diarimn. 84 и 87.
Письма Анны Монс хранятся в государственном архиве в Петербурге.
