какими эпитетами будешь расписывать мой несуществующий талант. Я-бездарность. Понимаешь? Я-бесталантщина, но я откровенна. Я не вру людям. Не умею. И маме я сказала правду горькую, но не сдержалась. Это вечер поделил наши отношения нас до и после. Я сказала, что очень люблю ее. Правда, но еще больше презираю и ненавижу за две вещи: отца, которого не знала и видимо уже не узнаю и ее отношение ко мне, как к должнику. От нее постоянно исходят волны недовольства в мою сторону, я ощущаю, что все делаю не так, как она хочет. Я живу не так, несмотря на мамины усилия. Я не отвечаю ей добром и благодарностью. Она столько для меня сделала, я всем ей обязана, но в место: «Спасибо мамочка!». Мне почему-то хочется сказать: «Да пошла ты! Пошла вон из моей жизни! Прочь, отстань, уйди…». Я не могу находиться с ней под одной крышей. И дело не только в том, что меня утомила ее опека, но и в том, насколько мы разные люди. Мне иногда кажется, что ее не интересует ничего кроме денег и вещей. Мамина мелочность доходит до той границы, что меня начинает тошнить, когда она вдруг со всей серьезностью заявляет, что в соседнем магазине хорошая цена на сахар. Надо купить пару мешков, не может ли твой парень это сделать на машине. Как тебе, хорошая цена на сахар? Это говорит человек, который, в принципе, ни в чем не нуждается. Но она скрупулезно считает каждый грош. Я однажды спросила: «Мама, зачем тебе деньги?» Ну вот, просто интересно стало, и вполне ожидаемо было услышать в ответ: «Для тебя, конечно же». А ей, наверное, в голову не приходило, что все это время, пока я сидела с бабушкой в детстве и потом в зрелом возрасте, а она зарабатывала, я хотела только к маме. Вся эта погоня за деньгами похожа на бег безумцев от самих же себя. Даже, когда я сказала, что уйду из института, и поступлю в другой, она первым делом озвучила потраченную на мое поступление сумму: «Двести тысяч». Целых двести тысяч рублей, на то, чтобы я мучилась, считая циферки, как старый еврей из старых романов, склоняясь над златом, считал копейки со скрупулезной точностью. У нее все имеет стоимость. Но разве мы можем иметь стоимость?
Что я такое пишу. Какую-то глупость. Ты плохо на меня влияешь. Говорят, что психические отклонения передаются, если общаться с больными. Вот я начала зачем-то общаться с тобой и в моей голове будто бы лед тронулся. Все как-то пошатнулось. Твоя странные слова о том, что мы все воспринимаем не так как есть, они пугают. Стоит только подумать об этом, как становится страшно и хочется кричать: – Нет, нет, все именно так как есть и не может быть иначе. Ты, наверное, и в Бога не веришь? А ты хоть раз пробовал? У меня однажды случилась неприятная история, и я практически умерла. Мне было всего-то шестнадцать лет, глупенькая, маленькая девчонка, не знавшая никакой сознательности, просто ходячий биоробот, исполнявший такие фокусы, что у мамы волосы вставали дыбом и она орала во весь голос: «Где ты шляешься?». Я шлялась ей назло. Специально задерживалась. И хотя бывало, что мне хотелось домой, я все равно сидела в подъезде и ждала до девяти или десяти, не отвечая на телефонные
