тоже. Ведь никто из нас не знает, что нас ждет, когда я окажусь внутри. Я замираю в ожидании чего-то невероятного, и оно не заставляет себя ждать. Мое тело бушует. Я отрываюсь от него, и меня выплевывает наружу вместе с потоками моей любви. Оля принимает ее, как некий дар, которого она так долго ждала. И на этом конец. На это все наши отношения заканчиваются. Обрыв фантазии.
Им не суждено было сбыться, потому что эта любовь не прочна. Я не хочу говорить об Оле дальше. Эти воспоминания о прошлом, лишь будоражат настоящее, и штиль в моей душе превращается в бурю. Я слабый человек, я многое не принимаю и никогда не приму, как и Олино предательство, как и то, что она ушла от меня к другому. Черт, сука. Как же больно вспоминать. Душа юноши такая мягкая, ее так легко искалечить. На ней остается столько шрамов. Она как статуя из гипса, из еще мягкого гипса, любое неверное движение оставляет следы. И моя душа после Оли исцарапана кошками. Покрыта рытвинами и канавами, по которым текут мои слезы. Прошло десять лет, а слезы все текут и текут, расширяя берега ран. И вот, буквально несколько дней назад, раны воспалились. Моя настоящая жизнь наложилась на прошлую, и я почувствовал, что мне невыносимо тяжело жить. Я захотел прервать скучное существование. И как я уже говорил, Ласточка, твой стих воскресил мою веру. Наполнил смыслом жизнь. Наполнил пустой сосуд, сохнущий под безжалостными лучами солнца, свежей чистой водой.
Мою бесполезную жизнь, похожую на жизни миллиардов людей, которые избрали путь муравьев, трудящихся во благо некоей королевы-матки, чтобы та отдыхала. Ты спросишь, о чем я говорю, и я легко отвечу. Я говорю, что каждый понедельник, просыпаясь в восемь утра, чтобы уже в десять сидеть за компьютером на рабочем месте, я думал о том, как скучна моя жизнь, завидую тем, кто в понедельник может спать, сколько захочет, тем, кто вообще не должен посещать офис, и проводить там большую часть жизни. Скажи, ты сама, чем занимаешься? Я вот последние несколько лет сидел перед компьютером с понедельника по пятницу, чтобы в выходные напиться до беспамятства, провести 48 часов так, как я хочу, а в понедельник снова погрузиться в утомительную рутину, так, словно бы я более ничего не умею.
Я бросил работу, Ласточка. Мне пришила в голову гениальная идея. Раз уж я был готов бросить жить, умереть в самом расцвете сил, неужели я не могу бросить какую-то никчемную работу. Подумав так, я немедленно встал со стула и посмотрел вокруг. И, знаешь, я вдруг прозрел, увидев перед собой целое стадо леммингов, баранов, коров, козлов, всяких стадных вонючек, которые уткнулись в свои мониторы, и делают вид, что им это нравится. А на самом деле они просто сбежали в эти свои вычислительные машины, так как боятся остаться наедине со своими мыслями. И знаешь почему? Потому, что если ты останешься один на один с собой, тебе предстоит неизвестное. Тебе предстоит ответить на вопросы, которые ты сам же себе и задашь:
– Ты доволен своей жизнью?
Отвечай быстро, или не отвечай вообще. Но отвечай быстро, пока тебя не схватили: алкоголь,
