из Силиконовой долины.
Незнакомым людям он всегда казался открытым честным человеком, которому можно и хочется доверять. Взгляд острых светлых глаз – прямой, спокойный, направленный на собеседника. Твердость и резкость мужественного лица скандинавского типа с крупными чертами и выдающимися скулами смягчалась благодаря ареолу золотистых, как и у дочери, волос, остриженных чуть длиннее, чем позволяет строгий бизнес-стиль, но уложенных в идеальную «британку».
Двигался старший Даль мягко, плавно, с непобедимой уверенностью льва, полновластного главы прайда смертельно опасных хищников. Образ дополняла легкая небритость, продуманный, но очень выверенный casual в одежде, и, конечно, умение говорить так, что любое его изречение казалось непреложной истиной.
Вспомнить хотя бы его традиционные онлайн выступления для первокурсников. В отличие от обычных учебных заведений, у Института Хронологии не было своего отдельно стоящего здания, но в большинстве престижных ВУЗов мира, от Кембриджа и МГУ до университетов Циньхуа и Делийского были официальные факультеты истории. А часть этих факультетов занималась по своей, особой программе. Так, следуя любимому принципу своего основателя, они скрывались на виду, ведь кому интересно, что там изучают эти копошащиеся в древностях ботаники, каких профессоров они приглашают и на какие такие раскопки отправляются каждые каникулы. Так что Истфаком назывался не отдельный факультет, а вся система образования юных хронистов, и Виктор Даль выступал перед аудиторией, разбросанной по всему миру.
Ника много раз видела, как он даже на расстоянии, во время таких интернет-трансляций, умел с первых слов захватить внимание слушателей, а по окончании недолгой речи буквально влюблял в себя сотни наивных подростков, готовых следовать за ним куда угодно и делать все, что он скажет. Да что там, она и сама раньше не раз попадала под его коронное обаяние.
Раньше они оба, мама и Димка, умели как-то сглаживать, уравновешивать их с отцом непростые отношения. Но в прошедшие с их исчезновения четыре года он стал просто невыносим. Этот властный и привыкший к беспрекословному подчинению человек, если и терпел некоторые вольности от будущего наследника, то дочери не прощал ни единого промаха, и когда жены и старшего сына не стало…
Нет, так нельзя, они все еще есть, живехоньки, лежат себе в одной из комнат московской базы с воткнутыми в руки катетерами и присосавшимися датчиками, регистрирующими каждое мельчайшее изменение физиологии, и будто бы спят. И где бы ни блуждали их сознания, Ника обязательно найдет это место и вернет их обоих домой, а пока будет молча терпеть любые отцовские закидоны, потому что только он может помочь ей достать их оттуда.
– Не могу не отметить твои результаты. Последние задания выполнены весьма успешно, – продолжил Виктор Даль, сев за стол.
«Ого, похвала? А денек-то становится всё необычнее», – подумала Ника. Она с интересом
