случилось в кабинете с начальником цеха. Кому охота лишний раз щекотать себе нервы, если только нет слишком веских причин… (хотя есть мазохисты – хлебом не корми, дай пощекотать себе их).
Я уже собрался посмотреть по шкафам, чем можно накрыть парней, как вдруг в теплопункт вбежал какой-то поц в очках, одетый в тёмно-синий комбинезон. Морда с усиками, как у герра Шикльгрубера, в общем, противная. Из нагрудного кармана куртки торчит карандаш и штангенциркуль для понта, дескать, загруженный по самые жабры работой – вот такой я ударник. Это был мастер, работающий на заводе, как и я, «без году неделя», т. е. месяца полтора-два, и успевший за это время у основного контингента предприятия завоевать устойчивую неприязнь: совал нос во все дела, даже которые его не касались, бегал как ошпаренный по территории завода и всегда появлялся в самую неожиданную и нежелательную минуту, по поговорке: как голым задом на наждак. Вообще, надо сказать, энергичный был товарищ. Энергии в нём было и вагоном не вывезти. И стучал по всякой мелочевке и директору, и начальнику, что работяги чифирят, похмеляются, и просто пьют, и тащат с завода, что плохо лежит. Неприятный тип, что и говорить. Настолько неприятный, что рабочие не раз желали ему сломать шею во взмыленной беготне по цехам, складам и подсобным помещениям предприятия.
– Вы не знаете, куда подевался Александр Иванович? – сразу спросил он меня в бульдозер – (т. е. слёта). (Это Санька, что ли, «Александр Иванович»?) Про колёса ни слова, видно, парни ему уже доложили, как обстоят дела.
– Не знаю, – вызывающе ответил я.
– Дело в том, – начал объяснять мастер (которого все за глаза называли просто Боря), – я его видел утром лежащим вон на той груде железа.
Теперь для меня всё стало ясно, как прыщ на заднице у слона. Так вот кто заложил «Александра Ивановича» директору. И почему патрон сам зачмонился[27] в теплопункт, и почему кодированные работяги не приходили чифирить до начала рабочей смены, и почему, вообще, больше здесь никто не появлялся. Обычно в теплопункт кто-нибудь да заскакивал: просто покурить, рассказать анекдот или заводские новости, – трахает директор всё ещё свою секретаршу или перешёл на отдел кадров (там тоже девица была что надо), или похмелиться в спокойной обстановке. Весь контингент завода, особенно пьющая его часть, старался по возможности держаться от директора на расстоянии, тем более когда он был в плохом настроении, а так как последние несколько месяцев он постоянно пребывал в нём, как продвинутый йог в медитации, по причине плохого сбыта продукции, то рабочие и пьющие, и которым нельзя, норовили слинять, стушеваться, срыгнуть, сгинуть, соскочить, испариться, исчезнуть при одном только известии: «Атас, легар-дидроер идёт!» – вспоминая его сапоги в шкафу. Особенно те, кто уже был выпивши.
Я сунул руку в карман, где у меня лежал электрошокер. Конкретных мыслей, чтобы его применить, у меня не было.
– А вы почему не переодеты? – спросил «Боря» и зашевелил усами, как крот на панихиде. В интонациях
зачмонился – пришёл, явился
