него. Безмолвный и мрачный, он хмуро высился впереди. В нижних окнах одного крыла тускло мерцал красноватый свет, остальные были погружены во тьму или зияли глухими черными провалами, лишенные и стекол, и рам.
– Вам не кажется, что это богом забытое место не слишком подходит для жилья? – спросил я после нескольких минут раздумья.
– Иногда, – ответила она. – Особенно зимними вечерами, когда Артур уже спит, а я сижу одна, слушая, как студеный ветер воет за окном и стонет в разрушенных старых комнатах, и ни книги, ни занятия не помогают избавиться от гнетущих мыслей и дурных предчувствий, которые меня одолевают… хотя я понимаю, что глупо поддаваться этой слабости. Если Рейчел довольна такой жизнью, то и мне грех жаловаться. Да я и за это пристанище бесконечно благодарна, раз уж оно мне досталось. Благо, пока хоть такое есть.
Последние слова были произнесены вполголоса, словно предназначались не столько собеседнику, сколько себе самой. Затем она попрощалась и пошла к дому.
Не пройдя и сотни шагов, я заметил мистера Лоуренса, который верхом на своем сереньком пони поднимался по ухабистой дороге, ведущей к вершине холма. Я немного отклонился от своего маршрута, дабы с ним пообщаться, так как мы давно не виделись.
– Не с миссис ли Грэхем вы только что говорили? – спросил он после обмена приветствиями.
– Да, с ней.
– Хм! Так я и думал. – И он озабоченно уставился на гриву своей лошадки, будто у него появилась веская причина быть недовольным ею.
– А что тут такого?
– Да ничего! – ответил Лоуренс. – Только я думал, она вам не нравится, – добавил он, чуть скривив свои классической формы губы в саркастической улыбке.
– Допустим. Но разве человек не может изменить мнение о другом человеке при более близком знакомстве?
– Конечно, может, – согласился он, осторожно распутывая пряди густой пегой гривы. И вдруг резко повернулся ко мне и, вперив в меня проницательный взгляд застенчивых карих глаз, спросил: – Так вы его изменили?
– Точно сказать не могу. Нет, пожалуй, я придерживаюсь о ней того же мнения, что и раньше, правда, оно слегка улучшилось.
– О! – Он посмотрел по сторонам, словно искал, о чем бы еще поговорить, и, увидев луну, бросил какое-то замечание о красоте вечера, на которое я не ответил, сочтя его неуместным.
– Лоуренс, вы влюблены в миссис Грэхем? – спросил я, спокойно глядя ему в глаза.
Против моего ожидания, этот беспардонный вопрос вовсе его не оскорбил: в первый момент он несколько оторопел от моей наглости, после чего захихикал, словно эта мысль крайне его развеселила.
– Я?! Влюблен в нее? – воскликнул он. – С чего вы взяли?
– С того, что вы проявляете неуемный интерес к развитию нашего знакомства с этой леди и изменению моего отношения к ней. Впору подумать, что вы ревнуете.
Он снова засмеялся.
– Ревную?
