Вас Бог.
Ваш С.
Что мне Вам написать о своей жизни? Живу изо дня в день.
Каждый день отвоевывается, каждый день приближает нашу встречу. Последнее дает мне бодрость и силу».
«С этого дня – жизнь», – записала Марина в своей тетради, где вслед за этой записью идет черновик – начало ее ответного письма.
«Мой Сереженька! Если от счастья не умирают, то – во всяком случае – каменеют. Только что получила Ваше письмо. Закаменела.
Последние вести о Вас: Ваше письмо к Максу. Потом пустота. Не знаю, с чего начать… Нет – знаю, с чего начать: то, чем и кончу: моя любовь к Вам…»
С. Э.
В сокровищницу
Полунощных глубин
Недрогнувшую
Опускаю ладонь.
Меж водорослей —
Ни приметы его!
Сокровища нету
В морях – моего!
В заоблачную
Песнопенную высь —
Двумолнием
Осмеливаюсь – и вот
Мне жаворонок
Обронил с высоты —
Что зá морем ты,
Не за облаком ты!
15 июля 1921
Жив и здоров!
Громче громов —
Как топором —
Радость!
‹…›
Стало быть, жив?
Веки смежив,
Дышишь, зовут —
Слышишь?
‹…›
Мертв – и воскрес?!
Вздоху в обрез,
Камнем с небес,
Ломом
По голове, —
Нет, по эфес
Шпагою в грудь —
Радость!
16 июля 1921
«Единственное мое живое (болевое) место – это Сережа.
(Аля – тот же Сережа). ‹…› Люблю только 1911 год, и сейчас, 1920 год (тоску по Сереже – весть – всю эпопею!) ‹…› Но Сережу мне необходимо увидеть, просто войти, чтоб видел, чтоб видела.
‹…› Спасибо тебе, Макс, за Сережу – за 1911 год и 1920 год» (М. Волошину. 1921, 7 ноября).
Не похорошела за годы разлуки!
Не будешь сердиться на грубые руки,
Хватающиеся за хлеб и за соль?
– Товарищества трудовая мозоль!
О, не прихорашивается для встречи
Любовь. – Не прогневайся на просторечье
Речей, – не советовала б пренебречь:
То летописи огнестрельная речь.
Разочаровался? Скажи без боязни!
То – выкорчеванный от дружб и приязней
Дух. – В путаницу якорей и надежд
Прозрения непоправимая брешь!
23 января 1922
«Сережу мне необходимо увидеть…» Но до этого прошел еще целый год – не так-то просто было выбраться из красной Москвы.
И вот – лето 1922 года. Вокзал в Берлине. Год назад Сергей Эфрон в письме сказал: «…еще большим чудом будет наша встреча грядущая ‹…› ведь большей радости и быть не может, чем та, что нас ждет». И вот – сбылось!
