на этом призраке. Непоправимо… Пусть, так лучше! Лучше, чем опять кинуться. А вдруг она есть? Где-то живёт? Ну, вдруг!? О, Господи…
Это был сон во сне, явь во сне, сон наяву. Около полуночи в дверь позвонила Лилиан, крикнула снаружи:
– Открой!
Он выпрыгнул из кровати, отскочил к шкафу и оцепенел от страха – опять марево последних дней надвинулось со всех сторон.
– Сгинь, – прошептал и услышал в прихожей телефонный звонок.
Было ясно – по телефону звонила тоже она. Дрожа всем телом, он вышел в темноту спящей квартиры, проверил входной замок, поднял трубку, чтобы удостовериться, и тут же бросил… Телефон трезвонил больше минуты. С колотящимся сердцем, не открывая глаз, сидел он рядом, кусал костяшки пальцев и слушал сводившие с ума звонки. Лилиан знала, что долго он не выдержит. Одна за другой вспыхивали мысли:
– Сейчас проснутся соседи. – Всё равно не буду отвечать. – Она хочет мне что-то важное сказать. – Нет, она охотится за мной. – С ней самой что-то случилось. – Не хочу знать. – Если позвонила, позвонит ещё. Лучше сразу ответить и навсегда порвать с нею, со всем, что было. Да, именно!
Выдохнул, преодолевая дрожь, поднял трубку и резко спросил:
– Зачем звонишь?
– Здравствуй… – пауза длилась нестерпимо долго. – Знаю, ты не хочешь со мною говорить, не хочешь меня видеть, – голос Лилиан плыл как у пьяной.
– …
– Рада, что ты уже в норме.
– Не очень, тебе какое дело.
– Очень у нас не бывает… Она увела тебя, эта красотка.
– Она спасла меня. Кто она? Скажи!
– Ну, нет. Чего захотел. Странно, что она у тебя не в постели. Это ведь опытная шлюха, – медленно, ласково выговорила Лилиан.
– А кто тогда ты? Она в метро пропала. Дай мне её телефон!
– Ни за что. Значит, оклемался… Но если бы ты не жрал водяру, как зомби, и не сбежал от меня, всё было бы иначе, без ломки и ужасов, как в первый раз, помнишь? Помнишь?!
– Нет, и не желаю! Я не за тем к тебе приходил… Хотел со всем покончить. И с тобой и с этой жизнью.
– Жалеешь, что обломилось?
– Не жалею. Пусть всё будет, как есть.
– Глупый, ты живёшь, но в твоей жизни ничего не изменилось. И никогда не изменится. Что, ещё не настрадался? – было слышно, как она дышала в трубку. – Ты ведь опять придёшь. Чтобы уйти вместе, насовсем.
– Ты… Не приду, нет. И не думай!
– Значит, любви ищешь. Хочешь ещё боли? Крепкий мэн оказался. Но этой боли ты не выдержишь. Среди зверей живут звери, а ты не такой.
– Я повешу трубку.
– Ладно, не буду. Ты сам выбрал себе казнь.
Он не ответил, собираясь с силами, чтобы бросить трубку. Мучила жутковатая дрожь, будто ему позвонили из ада. Она, видно, почувствовала и перешла на быстрый шёпот:
– Я хотела дать тебе то, на что не способна обычная женщина…
