корову хоронил,говорил сестре слова.
На оплот крапивных крыл
упадала голова.
Моя старая сестра,
Скоро свидимся в раю,
брось на камешки костра
ленту белую свою).
– Настоящий герой должен быть дурак…
(NB: вот – Песнь!).
– Я тело тел чужих…
(NB: по-моему, очень точно, ясно, истинно).
– Земля усталым зверем в поле спит…
(NB: прямоговорение).
– Всё «Ясенево (в больнице)».
(NB: как уже говорил, в «Норумбеге» живет – внутри, – побаливая и светясь, – книга превосходных и выдающихся стихов).
– Из «Медведя»:
2.
Холодно медведю в лесу.
И в душе его стынет лед.
Я его к реке отнесу.
На льдине пускай плывет.
Пусть его рыжий живот
Горит, как пожарище.
Без меня пусть вопиет-ревет.
Без товарища.
(NB: Сквозь «медвежью» мифологию – к себе – медведю и к себе – немедведю, и к себе без товарища, без медведя… и т.д.).
– У мертвых тоже есть царь,
Теперь им умер мой брат…
(NB: «Умер» – значит «стал». Потусторонняя грамматика. Грамматика инобытия).
– В молитве сдвигает ладони метель…
(NB: и метафорическое, и прямое говорение, так и хочется сказать: по-моему, это – гениально).
– Немота червей, пересвисты птичьи…
(NB: два языка: смерти и жизни).
– Хохот в лицо, переходящий в крик…
(NB: немота кричащая, тишина восклицающая).
– Я сгребал друзей черепа
в заповедные погреба… и т.д.
(NB: память – память – память).
– Мне ангел по горлу ножом полоснул…
(NB: поймет только тот, кто сейчас прикрывает ладонью горло).
– Но мир уже навсегда состоял из прозы…
(NB: «На твой безумный мир… [МЦ]).
– Чертик в чернильнице черной сгорает… и т.д.
(NB: огромные стихи. Горькие. И – светлые).
– «Завещанье» – всё стихотворение.
(NB: это – кода, магистрал etc. Стихи замечательные).
Это лишь очень небольшая часть того, что составляет поэтический тезаурус книги. Есть также в «Норумбеге» и другие тезаурусы («сокровищницы») – прозаический, научный, научно-интуитивный, мифологический, эссеистический, мемуарный и проч. Книга эта – как друза хрусталя: держи в руках, в уме, в сердце, в душе, вращай ее на свету и во тьме, – не погаснет.
В. Месяц создал книгу необычную, новую, странную, страшную, темную и светлую одновременно, мощную, красивую и, видимо, бесконечную, ждущую своего продолжения, как ждет подзорная труба своего раздвижения, удлинения для того, чтобы увидеть дальше, глубже и выше. «Норумбега» – стереоскопична, и оба окуляра этого текстового телескопа – увеличительны и уменьшительны одновременно: один смотрит вниз, другой – вверх. В стереооптике книги – глаза
