устали бездействовать и решили перейти в наступление. Тогда-то я и позвонил Роду: оглушительное «Просыпайся!» стало чистой импровизацией. И, похоже, сработало.
Все соседи Рода стояли возле своих почтовых ящиков в ожидании, что меня очень удивило, пока не вспомнил, что сегодня день выплаты социальных пособий. В богатом на пенсионеров Солнечном штате он давно считался едва ли не государственным праздником. Мы с Линн уже примелькались всем, кто жил по соседству с Родом, и многие нас приветствовали. Линн царственно махала им в ответ, прямо как королева Елизавета, пока я (дитя привычки) проверял, не держат ли они в руках оружие. К счастью, оружия у них не было, а изрядно помятый Род с зачесанными назад волосами уже ждал нас возле своего трейлера.
Я протянул ему кофе и пакет с кубинскими тостами (смазанный маслом кубинский хлеб, поджаренный на гриле), и мы оба приступили к еде. Линн поела по дороге, но я решил позавтракать вместе с Рамси.
– Мы не хотели тебя беспокоить, – наконец сказал я, чувствуя, как масло течет по подбородку, – но наш атташе в Германии прислал один вопрос.
Линн ничем не выдала себя, хотя знала, что я несу полнейшую чепуху.
Род оторвался от еды, жадно глотнул кофе с молоком и наконец сказал:
– Валяй.
– Он спрашивает, посещал ли Конрад Соединенные Штаты после выхода в отставку.
– Посещал. Тогда я еще жил в Бостоне, не в Тампе.
– Я думал, ты здесь прямо после армии поселился.
– Нет, я некоторое время жил в Бостоне, а потом мама сюда переехала.
– Понятно. – Интересно, почему это раньше не всплыло? – И что Конрад делал в Штатах?
– Навещал своих родственников в Огайо.
– А тебя навестил? Заехал в Бостон?
– Да, но это был просто визит вежливости.
– Визит вежливости?
– Он сам его так назвал. Точно помню, именно так он и выразился.
– И что же это был за визит?
– Да обычная встреча. Он рассказал мне, что творится в Германии и на базе. Потом уехал. У него была пересадка.
– То есть просто поболтали?
– Ага. Вспомнили старые времена.
Новый вопрос: знали ли в ВРО об этом визите? Если знали, собирались ли они нам о нем рассказать? Впрочем, пока они не рассказали нам вообще ни черта.
– И когда это было? – спросил я.
– Точно не скажу, но уж точно после того, как я провалил анализ мочи [тот же ироничный тон], и до того, как мама сюда переехала. Может, весной 86-го?
К тому времени Конрад уже несколько лет был на примете у ВРО. Какая прекрасная возможность арестовать его на американской территории, чтобы судить в американском суде! Вот черт…
– Он один приезжал?
– Кажется, да. По крайней мере, ко мне на встречу он пришел без семьи.
– А подарки привез какие-нибудь?
– Подарил мне маленький колокольчик –
