Работают в полной изоляции. Термисты в центре всех технологических процессов – все начинается ими, все ими и заканчивается: надо сначала отпустить металл, потом его закалить! От того, как работает термист, зависит очень многое. Поэтому в хорошем термисте все жизненно заинтересованы. Работа его – это немножко искусство, в ней много от ручного умения, от глаза, от навыка. Так вот, наш термист запивал: держался, держался и вдруг начинал поддавать. Неделю он ходит еще в рамках, а потом – пик! Приступает к работе в 8 утра, а где-нибудь к часу он уже сидит себе за столом – спит. Что делать: нальют ему воды побольше, а потом стараются тихо-незаметно выпроводить домой. Ругань у них была с мастером свирепая, кричали страшно друг на друга, а потом ничего – обходилось. Им обоим деваться некуда. Ни тому, ни другому, такого уже не найти. Можно было бы заострить этот вопрос, но зачем? Тем более что мастер и сам не без греха – тоже запивал: так что он и давить особенно не может. Чудные, конечно, отношения. А так – жизнь как жизнь: немножко бедламная, но это скорей по чисто технологическим причинам. Делаются какие-то вещи, которые уже, наверное, можно было бы не делать. Какое-то у меня было другое представление о современном производстве. И большинство работающих там отдают себе отчет в том, что это все сильно устарело. Они понимают, что ту же работу можно было бы делать совсем иначе, и гораздо большим эффектом. Поэтому часто ведутся разговоры о зарубежной технике, причем отдают должное не только оборудованию, но и стилю, методам работы. Мастеровитые люди очень ценят умение и хорошую технику, понимают, что необходимо строгое соблюдение технологической дисциплины. Но поскольку на нашем производстве бедлам, то эту дисциплину соблюдают отчасти, подгоняя то, что можно измерить здесь. Люди работают очень реально. Они знают, как принимают их работу, чем ее меряют, и стараются делать качественно, но в пределах существующих возможностей измерительного инструмента и в рамках существующих требований. Могли бы, наверное, сделать и лучше, если бы был спрос. Но поскольку спроса нет, то зачем, спрашивается, выкладываться? То есть очень рациональное поведение. А измени ситуацию – дай высококачественный инструмент, дай классные станки – и работа будет другая.
Вопрос: А что еще нужно, чтобы работа была другой?
Нужна однозначность спроса. И вот еще о чем мечтал! «Живут же где-то: пришел на работу – все, что на день нужно, у тебя есть. Сломался резец – пошел в кладовую: отдал – взял, никаких проблем. Нужный резец всегда на месте. Кладовщица тоже всегда на месте, либо инструментальная кладовая прямо в цехе – положил сломанный резец, взял хороший». А здесь: сломался резец, и рабочий идет и два часа его перетачивает. Резец победитовый, пока его сточишь, полкруга абразивного уйдет, да и время. Да и нужного круга нет. Вроде все есть, но все какое-то не такое, неэффективное. Все приспособились, но знание о том, что могло бы быть по-другому, существует. Это что-то вроде идеала, мечты о том, как можно было бы хорошо работать.
Вопрос: Можно ли
