словно гром, как вихри – вздох тоски,Надежды тщетные подобны зыбкой пене,
Где любящих сердца, превозмогая страх,
Плывут почти без сил в бушующих волнах
Навстречу гибнущим, молящим о спасенье.
«Ронсар! Ты щедрым был, ты столько дал другим…»
Ронсар! Ты щедрым был, ты столько дал другим,
Ты одарил весь мир такою добротою,
Весельем, нежностью, и мукой, и тоскою,
И мы твою любовь, твою Кассандру чтим.
Её племянницу, любовью одержим,
Хочу воспеть. Но мне ль соперничать с тобою?
Лишь красоту могу сравнить одну с другою,
Сравнить огонь с огнём и пепел мой с твоим.
Конечно, я профан, увы, лишённый знанья
И доводов. Они полезны для писанья,
Зато для нежных чувств они подчас не впрок.
Восходу я служу, а ты вечерним зорям,
Когда влюблённый Феб спешит обняться с морем
И повернуть свой лик не хочет на восток.
«В неровных бороздах убогие ростки…»
В неровных бороздах убогие ростки
До срока родились, но холод грянул снова,
Чтоб с юной красотой расправиться сурово,
И вновь пришла зима природе вопреки.
Для чахлой поросли морозы нелегки,
Но ей на выручку прийти метель готова,
Укроет белизна надёжного покрова
И вдосталь напоит весною колоски.
Надежды любящих – ростки хлебов зелёных,
Обида и разлад, как изморозь на склонах,
Когда погожий день ещё за тучей скрыт.
Таится блеск весны под сумрачною тенью,
Размолвки любящих приводят к примиренью,
А гневная гроза возврат любви сулит.
«Рыданья горестные, вздох печали…»
Рыданья горестные, вздох печали
И слёзы, застилающие взор,—
В них боль моя, обида и укор —
Они мои мученья увенчали.
Надежды призрачные, как вначале,
Смятенье мыслей и страстей раздор —
Агонии моей наперекор
Все эти чувства вновь затрепетали.
Ты слышишь, небо, мой посмертный стон,
Он сдавлен горем, смертью заглушён,
Ты покарай раскаяньем Диану.
За то, что навязала мне вражду,
Желала, чтобы я сгорел в аду,
И нанесла мне гибельную рану!
«На строгий суд любви, когда меня не станет…»
На строгий суд любви, когда меня не станет,
Моё истерзанное сердце принесут,
Кровоточащий ком, обугленный, как трут,
Свидетельство того, как беспощадно ранят.
Перед лицом небес несчастное предстанет,
Где отпущение лишь праведным дают,
Оно всю боль свою слепой Любви на суд
Представит, а тебя в ответчицы притянет.
Ты скажешь: это всё Венера, всё она,
И озорник Амур… мол, не твоя вина.
Но ведь на них валить – нехитрая наука.
Смертельный этот жар сама ты разожгла,
И
