утешительна свобода, хоть такая!В сердцах отчаявшихся мрак тюрьмы царит,
Для них пожаров свет надеждою горит,
Коль хочешь, чтоб они свой умысел признали,
Избавь их от оков, огня и острой стали;
Довольство им сули и много перемен,
И процветание злосчастиям взамен,
Брось их в сражение, в огонь, зажги в них злобу,
Пусть вывалят они из недруга утробу,
Пусть ощущают кровь; зажги в глазах огни
Во имя натиска, победы и резни,
Дай им низвергнуть власть правителей провинций,
Пусть в их толпе пойдут сиятельные принцы,
Ходатаи добра и чести, а засим
Мы царство короля соединим с Твоим.
С попутным ветром в бой пойдут бесстрашно
люди,
Кому пособник я в грабительстве и в блуде;
Чтоб их к себе привлечь, чтоб были на виду,
Для них я небеса в зерцале возведу:
Твой искажённый лик, представь, покинет вскоре
Их грубые сердца; дай волю этой своре,
Попробуй испытать любого храбреца,
Пусть когти выпустит, отведает мясца;
Позволь им, Господи, забыть святую веру,
Позволь им уповать, ну, на вождя, к примеру;
Погибнут лучшие в сражении вожди,
А духом слабые, – тут верности не жди,—
Их тут же предадут, ведь веры нет в помине,
Тебя же оскорбят и все Твои святыни.
А коль Тебе урон, я головню припас,
Своё оружие держу я про запас:
Я деньги в ход пущу, не пожалею злата,
Когда король-скупец отчалит без возврата.
Из сотен мудрецов и тысяч храбрых душ
Не всяк откажется принять кровавый куш.
Придерживаясь лжи, я возвещал победы,
Когда Израилю Михей пророчил беды*.
Так я испытывал и пастырей-святош
Позорной платою, так дух, несущий ложь,
Давал затрещину Михею и, лукаво
Меняя голоса, вселялся в причт Ахава.
Любой Седекия удачлив и богат,
Рядясь в Спасителя, угодники царят;
Отполирует вмиг язык льстеца любого
Двусмысленную речь и многозначность слова.
Скинь кандалы с меня, отдай мне в руки стан
Восславивших тебя упрямцев-христиан,
Уж если осрамлюсь, я Церковь удостою
Высокою хвалой, признав ее Святою».
Предвечный Сатане ответствовал: «Ну что ж,
Иди и большинство железом уничтожь,
Как хочешь поступай, но под моею сенью
Есть души избранных, идущие к спасенью.
Лишь тех поймаешь в сеть, кто мною осуждён,
Кто создан для того, кто будет вслед рождён;
Ладьи моих побед, бойцы, мои по праву,
Служа тебе, хитрец, мою умножат славу».
Расколот небосвод, расколотый гремит,
Небесную чуму на Францию стремит.
В коловращении стихии, в круговерти
Смешалась с воздухом шальная бездна смерти,
Грохочет
