по крови и по плоти!Узрели небеса: лишь руки опустил
Усталый Моисей, Израиль отступил,
Лишь поднял длань Господь, воспрянули евреи*;
Иссякнут силы в нас, но с верой мы сильнее;
Когда в гордыне мы, уходит вера прочь,
Без Божьей помощи кто в силах нам помочь?
Поборники небес, отдавшие отчизне,
Законам и Христу свои сердца и жизни,
Сражения могли узреть издалека,
Отряды малые, огромные войска;
Тот, кто на небеса попал из гущи боя,
Узрел глаза в глаза своё лицо другое.
Искусное перо в деснице держит Бог,
В которой иногда карающий клинок,
И сокровенные заветы и деянья,
Столетья, дни, часы живут в летописанье
Под кистью мастера; не знал с начала лет
Такой истории священной белый свет.
Как чудеса времён и всех событий диво
Руками ангелов расписаны красиво*,
Как всё расчислено, всё соразмерно тут,
Древнейшие века как ярко предстают!
Ни мрак невежества, ни зло, ни царь трусливый
Не в силах очернить истории правдивой.
Удастся избранным заметить на холсте
То, в чём бессильна кисть, а в строчек наготе
Увидеть блеск мечей, услышать злобы кличи
Во имя разных вер и племенных различий,
В незримой летописи, в мирных небесах
Им явится война, неистовство и страх.
Там некогда они увидели впервые
Картины бытия, прекрасные, святые.
А вот пред вами встал слепой Беллоны* лик,
Которая себя убить готова вмиг,
Не терпит целого, обломки ей дороже,
Когтями рвёт она куски своей же кожи,
Извивы кос её – сплетенья серых змей,
Язвящие живот и грудь, и спину ей,
Но с радостью она укусов сносит тыщу,
Дана волчице кровь и мертвечина в пищу.
А вот всей Франции предел пред нами лёг:
Сухой в жару Прованс и храбрый Лангедок,
Вот Пикардии пыл, Нормандия в тумане,
Всеядный Пуату и вольный край Бретани,
Достойный Дофинэ, Сентонж – ты только глянь! —
Строптивый Бургиньон, весёлая Шампань,
Богатства Лионне, Гасконь, страна отваги,
Чьи дети шляются по всей земле, чьи шпаги
В рядах наёмников стоят за верный куш
На страже веры, благ и тайн трёх тысяч душ.
А тайна главная в трёх головах созрела,
Их вера отцвела, весною облетела.
Она жила в бойцах, но без удил сердца
Дышавших воздухом растленного дворца.
Французы спятили, им отказали разом
И чувства, и душа, и мужество, и разум.
Как отвратителен войны гражданской вид!
Селенье мертвецов у ног её лежит,
На пустоши большой останки убиенных,
Тела несёт река, тела висят на стенах.
А вот на площади огромный эшафот,
Одна из жертв глаза возводит в небосвод*,
Как
