мечтал. Устроившись среди подушек, я поставил на столик лампу и зажег ее. Каково же было мое удивление, когда комната, еще достаточно освещенная светом заката, стала погружаться во мрак. Он наполнил ее, словно дым, окутав меня пустотой. Я перестал ощущать движения воздуха, запахи, звуки, даже опору под собой. Я словно повис в этой пустоте, нисколько однако не опасаясь, что упаду или провалюсь куда-нибудь, ибо эта пустота внушала мне доверие как надежнейшая из опор. При этом появилось совершенно ясное ощущение, что я переместился в другой, совершенно незнакомый мир, в котором, впрочем, я чувствовал себя вполне уверенно и комфортно.
В первые мгновения вокруг, кроме ровного и почти неподвижного пламени лампы, не было видно абсолютно ничего. Затем в окружающей тьме понемногу стали проступать слабо светящиеся точки, которых становилось все больше и больше по мере того, как я в нее вглядывался. Стен и вообще каких-либо границ вокруг больше не было. Я висел в бесконечном просторе, и картина, представшая моему взору, была мучительно знакомой. Все вокруг было усыпано искрящимися и мерцающими зернами, которые складывались в причудливые изображения, переходящие одно в другое. Глядя на одни и те же сочетания, я мог вызывать в своем воображении многочисленные и разнообразные картины. Вместе с этим появилось ощущение, что я медленно двигаюсь сквозь эти скопления искр, причем находясь не среди них, а внутри незыблемо твердой прозрачной оболочки вроде пузыря. При этом я все пытался вспомнить, где же я мог раньше видеть это зрелище. И я вспомнил! То же волшебное видение представало мне, когда я, в первый раз плывя по морю на корабле, выходил ночью на палубу. Звездная бездна! Там было то же ощущение безграничности, полета и благоговения. Но там она была настоящей. Сейчас же этот бесконечный мир пустоты возник в пределах небольшого зала, нисколько не теряя своей естественности. Еще здесь было ощущение оболочки. Но оно совершенно меня не стесняло. Напротив, оно рождало чувство уверенности и теплого домашнего уюта.
Продолжая призрачно, как во сне, скользить мимо бесчисленных звезд, я не переставал удивляться сходству ощущений, вспоминая свои мысли о том, что в том морском видении для завершения картины не хватало фрагмента с пластины. Что-то тогда подсказывало мне, что он вписался бы в нее очень гармонично. Не успел я об этом подумать, как в картине перед моими глазами появилась удивительная перемена, которая, однако, выглядела вполне естественным продолжением событий. Одна из звезд прямо впереди меня начала явственно увеличиваться, постепенно превращаясь в светящийся шар, как бы охваченный пламенем и испускающий сильный свет. Вскоре рядом с ним появилось несколько звездочек, свет которых явно отличался от света бесчисленного множества остальных. Эти звездочки также постепенно увеличивались в размерах, хотя были несравнимо меньше огненного шара, который к этому времени стал очень похож на стоящее в зените солнце, разумеется, меньших размеров. Затем он стал уходить в сторону и вскоре скрылся из виду, но я успел заметить, что он при этом медленно
