на вокзале, увешанный коричневыми сумками, и чувствовал, как мир разваливается на куски. Повсюду его окружали солдаты. Рядом заплакал ребенок, и мать, в шляпке которой сверкала серебряная булавка, погладила Леонарда по голове. Умилительная картина, если смотреть со стороны. Мать говорила правильные вещи:
– С тобой все будет хорошо, Леонард. Только не забывай писать мне.
Но слова ее звучали пусто.
Она только разыгрывала любящую мать. Губы прижимались к его щеке, в то время как глаза стреляли по сторонам в поисках нового супруга. Леонарду казалось, что мать сходит с ума при виде богатого мужчины. Даже если на самом деле это было не так, он видел, что больше не нужен ей, что она отвернулась от него и смотрит в сторону новой жизни, где ему места нет. «Почему ты больше не любишь меня?» – кричал его взгляд.
Так или иначе, ее преступление не имело неопровержимых доказательств, вроде дымящегося пистолета. А значит, оставалась надежда на то, что он ошибается и материнская любовь никуда не делась. Что это горе на некоторое время отняло у него мать.
И все-таки что-то в ней умерло. Уж лучше б она влепила ему пощечину там, на вокзале, – боль была бы меньшей, чем от этих ее слов:
– Ты станешь гордостью своей школы… Ты у меня такой талантливый… Только остерегайся драчунов и скандалистов…
В вагоне стоял запах моющих средств и алкоголя. Когда поезд тронулся, мать на перроне показалась мальчику такой маленькой и жалкой, что он устыдился своих подозрений. Но в следующий момент боль нахлынула снова. И тогда Леонард достал дневник и сделал запись, которая в лучший день могла бы, вероятно, послужить началом чего-то более значительного: «Быть сильным, быть сильным…»
Но где ж ему было взять силы? Только не в колледже «Мальборо», где чувство неприкаянности терзало еще сильнее, чем дома после смерти отца. Леонард ненавидел колледж. И не только по общеизвестным причинам, как то: плохая еда, лишенные воображения учителя или садисты-старшеклассники. Леонард жил в корпусе «А», называемом в просторечье «кутузкой». Он на собственном опыте знал, что за тоскливое дерьмо крикет и регби и каково на самом деле приходится тем, кто считается «надеждой школы».
И все-таки главные причины ненависти были другие.
Глава 10
Леонард Корелл и раньше заглядывал в медицинскую энциклопедию. И не только для того, чтобы навести справки о собственных предполагаемых болезнях, но и просто чтобы побольше узнать о человеческом теле.
Издание выглядело подозрительно потрепанным и старым. Коричневый переплет был заляпан. Листая пожелтевшие страницы, Корелл словно проводил осмотр собственного организма. Иногда он находил у себя симптомы болезней, о которых читал. Быть может, виной тому была сила слова и его не в меру развитое воображение. Или же он действительно лучше понимал, как чувствует себя на самом деле.
На этот раз Леонард
