короткий ствол. Это неэффективная. Тоже американская, значит. А у нас 76-миллиметровая пушка полковая. Вот лицензию на изготовление этой пушки на танках наши выдали им. И они уже в дальнейшем их делали. Но уже под конец войны прислали длинноствольные, с дульным тормозом, более эффективные. И вот в отношении двигателей – очень сложно в эксплуатации. В танке было просторно, конечно. Кресла эти: спинки откинул – можно было в кресле отдыхать, спать.
– А вместе с танками не шли комбинезоны американские, кожаные перчатки, шлемофоны?
– Кожаные перчатки, да. И всё это ещё в Наро-Фоминске, в автобронетанковом центре забирали. А там же танковая бригада стояла: вот эти офицеры, значит, и одевались.
– Вы училище закончили в звании сержанта?
– Да, и – командиром танка был.
– А пистолет был у вас – не «кольт»?
– Нет, «ТТ». Ну, из оружия там у меня и «шмайссер» был… автомат немецкий, трофейный, да. И пистолет немецкий был. И уже в конце там, перед тем, как нас отправили, как я говорил, в Москву – послали вот эту дивизию эсэсовскую молотить: наши окружили, а вторая дивизия ушла, всё же не попала в окружение. И меня послали узнать: ушла эта дивизия за реку? Там небольшая река… В разведку на танке.
Утром рано сказали: «Там хутор небольшой. Немцы, значит, дивизия, которая ушла с окружения – осталась она, не перешла реку? А позиции – заняла или нет около этих хуторов? Вот вы на танке узнайте, но только не доезжая понаблюдайте, а потом подъезжайте, если не увидите там огневых позиций, движения нет – узнайте у местного населения, немцы ушли или нет».
Я на танке поехал… проехал, наверное, километра три. Смотрю, впереди просека в лесу такая… это весной же было, ещё холодно… и лужи, и разбитая дорога эта… и легковая машина, типа нашего «газика». И я в бинокль посмотрел – рядом с шофёром сидит офицер, фуражка на нём. Это свидетельство того, что это штабной офицер. И два автоматчика сзади сидят. Каски у них, и – видно – автоматы. И офицер этому водителю что-то – что они застряли в этой луже. Два этих автоматчика толкают – не могут. Вытолкали – и начали газовать, а уже я к ним приблизился метров, наверное, на сто. И они начали двигаться!
Я думаю: «Ну, уйдут». Танк всё же не такую скорость… Я высунулся, развернул пулемёт, зенитный «Браунинг», крупнокалиберный. И дал очередь. Поразил этих автоматчиков и механика-водителя. Офицер выскочил с машины, смотрю – он не в полевой форме! В фуражке. И смотрю – в правой руке портфель. Я понял, что какие-то документы. Он, оказывается, с этой дивизии, которая была в окружении, ночью просочился где-то через наши боевые порядки. И побежал не вправо, где там кустарник, болотистое такое место, а влево. Там чуть-чуть возвышенность – и лес. Сосновый, дубовый там… И я понял, что не смогу его догнать, он уйдёт!
Я и в него дал очередь: в спину ему, и прямо точно попал. Его сразу отбросило, он упал. Подъехали, метров двадцать от него остановились, я приказал всем достать оружие, приготовить
