конечно, деревенские парни. И я им если что-то рассказывал, то они с раскрытым ртом слушали, им интересно это было.
Второй командир взвода, Ефремов – он лётчик был, истребитель. Его сбили, у него бок вот этот был, сильное такое ранение. Его – танкистом: там он обучался немного. И – командиром взвода танкового.
Командир роты был Ахмедзянов, капитан. Но он в советское время, мирное время, срочную службу танкистом служил. Его, конечно, на войну призвали. Он учителем был, татарин.
Вот так все были такие. Командир роты был, конечно, грамотный, имел образование высшее. Все нормальные отношения. Эти офицеры, командиры взводов – относились очень хорошо… особенно ко мне, потому что я из командиров танка был самый грамотный. У меня семь классов было, тогда это было – грамотей!
Остальные – были деревенские ребята, самое большее – четыре класса имели. Не успели ещё. Особенно в деревне тяжело, конечно, проходил ликбез этот. В России же до 1917 года девяносто семь процентов были неграмотные или малограмотные. Вот в деревне, хотя и деревня была такая, под покровительством великого князя, брата Николая II, и то девочки практически не учились.
Я в 1934 году пошёл в школу. Такое большое село – всего пятнадцать человек начали учиться в первом классе. Одни мальчики, и была только одна девочка. Остальные мужики говорили: «А зачем мне грамотность? Пусть она работает и дети у неё будут. Для этого не нужна грамотность». Так что я очень часто проводил вот так политзанятия. Постоянно рассказывал. «Вокруг света» был такой, и сейчас, наверное, есть.
– Вы помните, как узнали о начале войны?
– В войсковой части на лето выходили в лагеря. И семьи все тоже туда же выезжали. Там были дома, где-то на окраине, обычно в лесах. В Саратовской области – это Татищево было. И семьи все туда тоже забирали. И в 1941 году мы тоже выехали. С отцом. Брали с собой что необходимое, а домики были там. Заселяли мы там эти дома, кухня и магазины были военторговские, всё. Тут всё, как обычно.
И вдруг в этом году где-то числа 10-го, наверное, приказ: все семьи отправить на зимние квартиры! Ну, нас на машины… У нас тогда вещи какие были – до Саратова до пристани довезли, там разгрузились – и всё, мы уехали. А полк – поднялся, и – куда-то на запад… Но не до границы, нельзя было этого делать, сосредотачивать войска, потому что немцы это могли использовать в пропагандистских целях, что Красная армия готовится напасть на Германию. И тогда бы против нас воевали бы и американцы, и англичане. И так они тянули второй фронт до 1944 года, всё надеялись, что немцы нас…
Они их, собственно, и подтолкнули, немцев, конечно. Ну, мы, конечно, не понимали почему. Отец сказал, что вот нас перебрасывают, будут большие манёвры. Не учения тогда называли, а манёвры в войсках. А потом 22 июня забегает… а я в сарае что-то мастерил там… забегает в 9 часов товарищ, Альберт Кузнецов такой, мы вместе в одном классе учились: «Паша, немцы на нас напали!» Я говорю: «Как?» – «Да, война. Уже по радио». Ну, мы: «Наша армия разобьёт немцев»…
Мы уверены
