подвергшихся радиоактивному заражению. Послушайте, что говорит по этому поводу наш корреспондент в Брюсселе…
Век за веком, тысячелетие за тысячелетием мудрецы повторяют одни и те же слова и предостережения, век за веком, тысячелетие за тысячелетием приходят великие злодеи, творящие как под копирку страшные вещи, как под копирку думают миллионы людей, надеются, рождаются и умирают, всё происходит одинаково с небольшими вариациями культур, технологий и продолжительности, словно человечество попало в века и тысячелетия замкнутого времени и событий, и тягостное ощущение дежавю каждого дня этой матрицы преследует всех…
Сунув в заплечный ранец криптоновый резак, Уайтгауз медленно, как сапёр вокруг бомбы, облетел кронштейн. Здесь был закреплён прожектор, а теперь кронштейн был погнут, и запирал стыковочный обод спасательной капсулы.
– Рональд, ты с кем разговариваешь? – сквозь шипение послышался в наушниках голос бортинженера, – зачем ты включил новости?
– Я не включал – они сами включились!
– Как дела?
– Всё в порядке – падаем…
– Мы все умрём, Рони, если ты не разблокируешь спускаемый аппарат! – последние слова бортинженера растворилось в треске электрических разрядов.
Планета Земля, прикрытая блестящими чешуйками облаков, украшенная завитками океанических циклонов, казалась порождением прихотливой фантазии художника. Медленно поворачиваясь, огромный, ленивый шар вбирал в себя насыщенную черноту космоса и размазывал её по поверхности всевозможными оттенками синего и фиолетового – от дымчатого, бело-голубого на краю атмосферной плёнки, до тёмного ультрамарина над океаническими разломами. На освещённую солнцем сторону важно и постепенно выползали материки, проявляя пятна пустынь, лесов, червоточины мегаполисов, небрежные мазки островов, зигзаги береговых линий. Если представить себе, что океан и часть земной коры – это часть космоса, а так ведь оно и есть, а планетой Земля называется тело в космосе около звезды по имени Солнце, что справедливо и для материков в отдельности, разделённых океаном-космосом, то получается, что жители Америки и Европы друг для друга настоящие инопланетяне. Тем более это было так в доколумбовые времена, когда они жили изолированно. И нашествие испанцев, как бы летающих над океаном на кораблях, неуязвимых для оружия индейцев, и сами с оружием, от которого нельзя защититься – это было типичное нашествие инопланетян. Тем более манера их поведения, и последствия вторжения ничем не уступали, а где-то и превзошли самые кровавые произведения фантастов о вторжениях пришельцев, с той лишь разницей, что всё это было наяву.
– Я смогу это сделать! – сквозь зубы сказал Уайтгауз, и примостился на выступе защитного кожуха маневрового двигателя.
Он пристегнулся карабином к страховочной скобе на корпусе, и стал примериваться
