искренне надеясь, что сероглазый парень наверху ничего не понял. Она прошагала еще шесть этажей вниз, прежде чем смогла остановиться, прийти в себя и задаться вопросом – что это, черт побери, было? Привалившись спиной к стене и глядя в потолок, Бекка пыталась преодолеть чувство отвращения и гадливости, которое пришло сразу вслед за возбуждением.
Она чувствовала себя даже хуже, чем в то утро, после грязного сна про осьминога, когда ей было двенадцать – она тогда посмотрела образовательную передачу об обитателях подводного мира. Особенно впечатлил ее огромный осьминог: его гибкие длинные щупальца, извивавшиеся в завораживающем танце. Ночью Бекке снился сон – осьминог обвивался вокруг нее, крепко обхватив со всех сторон и проникая одним из щупальцев внутрь – туда, откуда за месяц до этого впервые пошла кровь. Во сне Бекка испытала ни с чем не сравнимое удовольствие, и, проснувшись, несколько минут пролежала в истоме, потягиваясь – как кошка под лучами солнца… Потом пришло понимание. Это перевернуло ее сознание – она не могла понять, как могло случиться, что нечто настолько противоестественное показалось таким привлекательным?! Ей было стыдно за свой организм, который получил удовольствие от извращенной фантазии, за мозг, который эту фантазию сотворил. Хотелось сбросить тело, оскверненное грязным сном, как сбрасывают кожу змеи.
В конце концов, Бекка успокоила себя тем, что это был всего лишь сон, кошмарный сон, за который она не несет никакой ответственности. К счастью, подобного рода сны больше не повторялись, и у Бекки не было повода стыдиться своих фантазий. Никогда прежде. До этого дня.
Сегодняшний случай был гораздо хуже истории с осьминогом, ведь она возбудилась при виде мужчины! И этот мужчина не был существом из сна – теперь оправдывать себя бессознательностью стало невозможно. Бекка плохо помнила даже те крошечные сведения о мужском строении, что давались на уроках общей анатомии, но она знала, что мужчины сношаются посредством сильно удлиненного и цилиндрического клитора. Судя по приводимым средним размерам, задница у мужчин, а точнее вход в нее, был гораздо шире и глубже, чем влагалище у женщин. Ведь, честно, невозможно представить, чтобы нечто, подобное описанному в учебнике «члену», вошло туда, где девушки нежно и осторожно ласкали друг друга пальцами. Должно быть, у древних мужчин и женщин была другая анатомия – думала Бекка в школе – но об этом учителя забыли сказать. Либо одно должно было быть короче и тоньше, либо другое – глубже и шире, иначе непонятно, как у них вообще что-то получалось.
На самом деле Бекка, в какой-то степени завидовала мужчинам – ей иногда казалось, даже при самых изобретательных ласках ее партнерш, что чего-то недостает, ощущалась какая-то пустота, вернее, не пустота, а ненаполненность. Именно это не давало ей наслаждаться сексом – она порой кричала в исступлении: «Больше! Сильнее!», но что именно должно быть больше, и что нужно делать сильнее, объяснить не могла.
