Зарождение права. Павел Крашенинников

Аналогичная этим трем параграфам ситуация складывалась в соответствии с § 120 и 121 «Кодекса Хамму-раби»: «Если человек ссыпал свое зерно в доме другого человека для хранения, а в амбаре произошла пропажа, или же хозяин дома открыл амбар и взял зерно, или же он совсем отрицал, что зерно было ссыпано в его доме, то хозяин зерна может перед богом поклясться относительно своего зерна, и хозяин дома должен будет удвоить количество зерна, которое он взял, и отдать хозяину зерна. Если человек ссыпал зерно в доме другого человека, то за каждый гур зерна он должен платить 5 ка зерна в год как арендную плату за ссыпку». То есть годовая рента составляла примерно 1,6%.

Согласно глоссе М. Сивила правило шестимесячного запрета на новый брак было направлено на защиту интересов бывшего мужа в том случае, когда разведенная с ним жена была беременна и носила под сердцем его сына-наследника. Другая важная деталь связана с активной ролью женщины, которая проявляет свою инициативу в разводе и затем самостоятельно выбирает нового супруга.

Эти подарки-«сагриг» имели особый статус в составе супружеского имущества, наподобие шериктум в праве древнего Вавилона (аккад. širiktu). Они могли включать дом, поле, сад, рабов, овец и пр., подаренные отцом (а также иными членами семьи-?) его замужней дочери по случаю свадьбы. Это очень похоже на приданое, но с одним отличием: приданое отец невесты традиционно вручает жениху, и тот может распоряжаться или управлять им более или менее свободно; имущество же сагриг остается собственностью жены (англ. paraphernal/extradotal property), которая распоряжалась этими дарами и могла их также отчуждать другим людям.

Как поясняет М. Сивил, этим шумерским глаголом (аккад. ḫalāqu) описывались случаи исчезновения различных животных, поголовья домашнего скота (в том числе его падеж, угон или кража, либо когда животное заблудилось и отстало от сада, а также иные формы исчезновения), в отличие от шум. zàḫ – «исчезновение людей».

Похожую норму находим в § 6 «Законов об арендованных волах» (ок. 1800 г. до н.э., Ниппур), где говорится, что «если вол погибнет, пересекая реку, то его (арендатор) должен уплатить серебро, равное его полной стоимости» (М. Рот, 1997. С. 41).

В отличие от этой строгой санкции в виде смертной казни за ложное заявление по поводу пропажи вещей (шум. níg) мы видим в некоторых документах более гуманный подход, например назначение тюремного заключения на один месяц и пять дней (BPOA I 786).

Следует выделить здесь особого субъекта – шум. da-gi₄-a (англ. ward), возможно, коллективное лицо, какое-то территориально-общинное подразделение – «приход» или «комитет наблюдателей», контролировавших пастбища и общинные земли для выгона скота. М. Сивил пишет, что «это неожиданное социальное образование в царстве III династии Ура и его состав, квазисудебные полномочия, права и обязанности нуждаются в более пристальном изучении» (Civil M. Op. cit. P. 275). Сходные положения находим в § 37 «Кодекса Эшнунны», а также § 126 «Кодекса Хамму-раби»: «Если человек, у которого ничего не пропало, сказал: «Нечто мое пропало» и заставит собраться свой квартал, то его квартал должен его уличить перед богом в том, что ничего его не пропало, и все, что он требовал, он должен удвоить и отдать своему кварталу».

Речь идет о процессуальном правиле повторного возбуждения иска, если дело было однажды прекращено или проиграно; есть возможность еще дважды инициировать судебные слушания, которые в этой норме метонимически обозначены шум. è, означающим, как поясняет М. Сивил, решающий технический момент всего судебного заседания – «выступление свидетелей». После троекратного наступления такого момента дело автоматически закрывается и пишется финальная дитилла. Временной промежуток между повторным и последним, третьим, судебными слушаниями неясен, встречается указание как на три года, так и на три различных дня. См.: Molina M. New Ur III Court Records Concerning Slavery // On the Third Dynasty of Ur: Studies in Honor of Marcel Sigrist / Ed. by P. Michalowski. Boston, Mass., 2008. Р. 136.

Здесь упоминается особое место заключения договора аренды лодки средней емкости в 60 гур (или 18 тыс. сила) – это водная станция на канале или реке со складами, стоянками лодок, иногда мельницей, центр всего речного движения; иногда тут заключали свои контракты на перевозки грузов на баржах чиновники царско-храмовых хозяйств, и в таком случае взимался особый сбор или пошлина – níg-diri. По уточнению М. Сивила, средняя арендная плата за нанятую лодку составляла 15–20 сила в день. Почти в каждом шумеро-вавилонском своде законов можно найти блоки статей, посвященных речной навигации и ответственности лодочника и арендатора перед владельцем судна (см., например, § 4 и 5 «Кодекса Липит-Иштара», § 4–6 «Кодекса Эшнунны», § 234–240, 275–277 «Кодекса Хамму-раби» и др.).

Строки разрушены, но по гипотетической реконструкции М. Сивила в потерянном фрагменте и в следующем уцелевшем параграфе описывались сезонные выплаты зимним и летним наемным работникам и мастерам-ремесленникам, конкретизировавшиеся в форме ежедневных денежных выдач. В административных текстах III династии Ура календарный год подразделялся обычно на два рабочих сезона: зимний период, или «холодный сезон» (шум. en-te-en), и летний период, или «время урожая» (шум. buru₁₄; é-me-š). До нас дошел один литературный текст в форме диалога-спора между двумя сезонами и одновременно скотоводческими богами –Эмеш и Энтен («Лето и Зима»).