ученье с песней полковою.Хорошо, хорошо в стране советской жить.
С боевою славой, славою дружить!
Потом сержант требует песню, которая ему самому въелась в поры за три года службы:
Крылатый флот, воздушная пехота,
Страны родной десантные войска!
Отрадный час наступал для солдат, когда можно было искупаться в прудике. Они входили в мутноватую тёплую воду, и над прудиком слышался плеск и гогот сотни здоровых солдатских глоток. Прудик был мелок и тесноват для такого количества купающихся, и вода была порядочно взбаламучена. Но всё же там можно было найти уголок, чтобы помыться и прополоскать свою пыльную робу и успеть высушить её до захода солнца.
До вечера ещё оставалось время, и солдаты заполняли его чем могли. Никаких культурных мероприятий им никто не обещал. Ни о каком радио не приходилось и мечтать, и газет им никто не присылал.
Старшему лейтенанту Рябкову было поручено провести политическое занятие с личным составом. Солдаты сидели кружком на земле, а лектор шпарил по книге:
– Гитлер сказал: «Советский Союз – это кóлос на глиняных ногах». Дескать, стоит дать ему хорошенько, и он развалится.
– Помилуйте, товарищ старший лейтенант! Там было названо слово «колóсс», а не «кóлос»! Огромная разница!
Никто не вызвался поправить лектора, никто не задал никаких вопросов. Так и осталось неясным – понимал ли он сам то, что читал?
По вечерам во втором взводе играла гармошка, и оттуда неслись разухабистые песни.
Рыбу я ловила.
Уху я, уху я, уху я варила.
Сваху я, сваху я, сваху я кормила.
Рубаху я, рубаху я, рубаху я шила.
Жениху я, жениху я, жениху дарила.
Это разливался там некий Жарков.
А в первом взводе были свои таланты. Василий Красулин обладал несомненным даром комического актёра. Вдвинув пилотку в одну сторону, ремень с бляхой в другую, он изображал разговор пьяных.
– Нет, ты меня уважаешь? Нет, ты меня понял, да?
Очень живо у него это получалось. Публика воспринимала эти сценки с большим одобрением.
Красулин вообще говорил афоризмами. Например: «Болезней всяких много, а здоровье только одно!» Эта общеизвестная истина произносилась с таким уморительным выражением, что невозможно было удержаться от смеха. А если между кем-нибудь возникала ссора, Василий спрашивал: «Ну что вы ругаетесь? Разве у вас рук нету?».
И ссора прекращалась.
Иногда солдат небольшими группами посылали на центральную усадьбу и в другие места. Они расчищали ток и убирали всякий хлам.
Из одной такой поездки Красулин вернулся с новостями.
– Вы ещё не слышали? – начал он. – Тут в соседней колонне, у москвичей, один салага нажрался мыла. Хотел таким образом отмотаться от военной службы.
– Это ещё что! – подхватил Виктор Бабушкин, парень тоже чулковский. – В другой колонне один ловкач прыгнул с копны, держа
