возразил:
– Да ничьё это не имущество. Этот сарай и дом строили саратовские немцы. Потом их куда-то угнали.
Я хотел уточнить у своего просвещённого друга, откуда он всё это знает, кто такие саратовские немцы. Но разговаривать было некогда.
– Не разевай рот, помогай! – прикрикнул Казюков.
Я стал помогать. С глухим стуком балка стукнулась о землю. Мы подхватили это сухое и пыльное бревно и вынесли наружу, Казюков повесил на место замок и закрыл его. Мы взвалили на плечи свой трофей и пошли обратно к кухне. Кажется, нас никто не заметил.
Сухое сосновое бревно мы разделалили быстро. Повар, глядя на нашу работу, повеселел.
– Это совсем другое дело, – одобрил он. – Затопим в четыре часа, с запасом. Ещё неизвестно, как пойдёт дело. Сейчас я отпускаю вас отдыхать. Покажите мне ваши места в палатке, чтобы я мог разбудить вас без лишнего шума.
Как и было условлено, в четыре часа мы затопили. Когда нагорел жар от сухих дров, сверху положили сырые. Они пузырились соком на срезах, подсыхали и тоже начинали гореть. Нужный градус в топке мы нагнали, и вот уже вода в котле начала закипать. Это для каши. В другом котле кипяток предназначался для чая.
Небо над степью посветлело. Палаточный городок был объят сном. Не было видно и караульных, назначенных всю ночь обходить стоянку.
Кругом, во все четыре стороны, колыхалась под утренним ветерком созревающая пшеница. И начинало казаться, что эта пшеница выросла здесь сама, без участия человека. Будто она веками так и росла, и отмирала осенью, и возрождалась весной.
И странно думалось в этот час, что где-то там, в невозможном далеке, живут и дышат большие и малые города с миллионами жителей. Как далёкая сказка, как полузабытое сновидение, вспоминалась прежняя жизнь в родных местах.
Робко зазвучали голоса птиц, названия которых нам были неизвестны. Из степи повеяло дурманящим запахом полыни.
– А знаешь, – вдруг сказал Казюков, – ребята на нашей улице хотели тебя подметелить. Дескать, что это за чужак ходит здесь так смело, как у себя дома? Надо его проучить! Но я им сказал:
«Не трогайте этого малого!» Они и отхлынули. Они меня слушаются. Я их вот так держу!
И он для убедительности крепко сжал кулак.
«Конечно, – подумал я, – они бы отметелили. Их было вон сколько, а я один. А Фёдор молодец, уберёг».
Повар отмерял по норме перловую крупу, готовясь засыпать её в котёл.
В шесть часов по сигналу подъёма солдаты начали выбегать из палаток. Каждый из сержантов построил свой взвод и повёл на пробежку. За этим следовали физические упражнения и умывание у прудика.
Завтрак прошёл чётко и организованно. Солдаты подкрепились горячей кашей с каспийской килькой из жестяных банок и запили сладким чаем с чёрными сухарями.
Начался обычный трудовой день. Нам ещё предстояло сварить обед. А это первое и второе и компот из сухофруктов. Больше работы, и больше потребуется дров. Хватит ли? Да ещё
