отчего те, словно тряпичные куклы, отлетели от него в разные стороны, и побежал по коридору. Но в холле его перехватили другие охранники и успели, не дожидаясь нового заклинания, защелкнуть на его запястья антимагические браслеты. Охрана принялась бить его и, наконец-то, надев смирительную антимагическую рубашку, прижала его к стене. "Скоты! Фашисты! – кричал преступник. – Гореть вам в аду! Смерть инквизиции!"
Парень повернул злое, разбитое в кровь, лицо, и мы встретились взглядом. Кто-то из моей компании тогда сказал: "Я слышал, он совершил нападение на инквизиционную пересылочную тюрьму. Если докажут вину, то ему дадут лет пять. Я бы на месте судьи приписал ему еще пару статей, чтобы этот террорист отсидел в застенках не меньше полувека. Другим магам неповадно будет".
Слова приятеля отчего-то тогда меня покоробили, но я промолчал. Наверное, поэтому мне этот эпизод и запомнился. Интересно, ради кого Илья напал на тюрьму и почему его выпустили всего через полгода?
– Что это за история про Юрия Алябина и алтайских болтушек? – спросил я Илью, чтобы перевести разговор на другую тему.
– Это магические насекомые, которых запрещено ловить и использовать, живут на болоте и питаются брусникой. Если они покусают, то выбалтываешь все секреты. Алябин подбросил инквизиторам насекомых, и такое началось! – Он ухмыльнулся: – Половину инквизиторов тогда так и не вылечили, поэтому ордену пришлось их засадить навсегда в подземные тюрьмы.
Илья замолчал, докуривая сигарету. Я тоже молчал, глядя, как Тимофей Дмитриевич заходит в дом вместе с Орестом, радостно тащившим перед собой клетку с совой. На веранде остались только мы с Ильей.
Ветер сдул белую салфетку со стола, и она понеслась к ногам Ильи. Он вдруг хлопнул в ладоши, и вместо салфетки к его ногам прискакал белый котенок, он посмотрел в глаза Ильи и почти беззвучно пискнул.
– Не развеивать его, что ли, – хмыкнул Илья, – пусть магистр позлится.
– А с чего это магистру злиться? – не понял я.
Илья удивленно посмотрел на меня и спросил:
– Откуда, говоришь, ты приехал?
– А при чем тут это?
– Если ты не в курсе, кто, единственный в России, получил степень магистра на Авалоне, то ты или не из России, или не маг.
– Разве ты не слышал, я только что стал магом.
– Ну да, ну да, – как-то неопределенно пробормотал Илья.
Я вспомнил, как коллеги отца со смехом говорили о магистре магии, который все время подает протесты в инквизицию. Однажды он нечаянно подписался не магистр магии, а министр магии – шутки про это гуляли целый год по всем инквизиционным кабинетам. И еще я вспомнил, как о нем как-то сказал инквизитор Сабашников, что магистр – единственная магическая тварь, получившая образование на туманном Альбионе.
Илья дунул на котенка и тот опять стал салфеткой, новый порыв ветра отнес ее к перилам.
Глава 7 – Шкатулка
На веранду выглянул Орест и позвал меня оценить
