вошел на кухню, застегивая молнию рюкзака.
– Минуточку… – Клинт пролистал пару электронных страниц. Он не хотел отправлять сына в школу с разливом нефти, ополчением, раком. Ага, вот оно. – Физики предполагают, что Вселенная может существовать вечно.
Джаред порылся в буфете, нашел батончик «Нутрибар», сунул в карман.
– Полагаешь, это хорошо? Можешь объяснить, что ты хотел этим сказать?
Клинт на секунду задумался, потом понял, что сын его подначивает.
– Цель твоего вопроса мне ясна. – Глядя на Джареда, он почесал веко средним пальцем.
– Так и скажи. Стесняться нечего, папа. Это останется между нами. – Джаред налил себе кофе. Он любил черный, как и Клинт, когда его желудок был моложе. Кофеварка стояла у окна, выходившего на бассейн. Джаред сделал маленький глоток и посмотрел в окно. – Вау! Ты уверен, что можешь оставить маму наедине с Антоном?
– Топай, пожалуйста, – ответил Клинт. – Отправляйся в школу и научись там чему-нибудь.
Его сын вырос у него на глазах. «Собайка! – таким было первое слово Джареда. В рифму с фуфайкой. – Собайка! Собайка!» Он был симпатичным мальчиком, любопытным и доброжелательным, и стал симпатичным юношей, по-прежнему любопытным и доброжелательным. Клинт гордился тем, что они обеспечили Джареду надежный, безопасный дом, позволив ему развиваться как личности. У самого Клинта все было иначе.
У него возникала идея дать парню презервативы, но он не хотел говорить об этом с Лайлой или подталкивать к чему-либо Джареда. Если честно, ему не хотелось даже думать об этом. Джаред настаивал, что они с Мэри только друзья, и, может, даже сам в это верил. Но Клинт видел, как сын смотрел на девушку, и по себе знал: так смотрят, лишь когда хочется стать очень, очень близким другом.
– Только после Крутого рукопожатия малой лиги. – Джаред вытянул перед собой руки. – Ты ведь помнишь?
Клинт помнил: стукнуться кулаками, сцепить большие пальцы, повернуть руки, раскрыть ладони, дважды хлопнуть ими над головой. И пусть времени на это ушло много, получилось все в лучшем виде. Оба рассмеялись, с утра зарядившись хорошим настроением.
Джаред ушел до того, как Клинт вспомнил, что должен напомнить сыну о мусоре.
Еще один признак старения: забываешь то, что хотел помнить, и помнишь, что хотел забыть. Он мог быть тем самым остряком, который это сказал. Пожалуй, это следовало вышить на подушке.
Шестьдесят дней примерного поведения позволили Джанетт Сорли трижды в неделю по утрам, с восьми до девяти часов, пользоваться комнатой отдыха. На самом деле с восьми до восьми пятидесяти пяти, потому что в девять утра начиналась шестичасовая смена в столярном цехе. Там она проводила время, вдыхая через тонкую хлопчатобумажную маску пары лака, которым покрывала ножки стульев. За эту работу она получала три доллара в час. Деньги поступали на ее счет. Она получит их в виде чека при выходе
