Морщась пили, а хозяева радовались:
– Холосо, ой, как холосо…
Иванко Кольцо поближе подсел к вогулам и выпытывал пути на Искер.
– Сюда ходи долго-долго, будет тундра. Пурга там, олешки ходят. Нет там Кучума, – попыхивая дымком из трубки, неторопливо рассказывал старик-охотник. – От Кокуй на Баранчу ходи, там плыви. И плыви, все плыви, в самый Искер плыви. Хан лют, олешек ему давай, соболь давай, лис давай, все давай…
Он присел на корточки, выбил золу из трубки, насыпал свежий табак и потянулся за угольком. Пламя в чувале озарило морщины на его лице и добрые детские глаза.
– Тундра ходи, когда в тайга гнус гудит, – продолжал он. – Холосо, много места. Только князь едет, берет олешек, соболь берет, лис берет… И хан плохо, и князь плохо…
Кольцо почесал затылок, подумал: «Верно, все берут от вогуличей и остяков, худо им. А казакам мясо, рыба потребны, до весны продержаться. Как быть?»
Старик взял Иванку за руку:
– Русский добрый человек, оборони от хана… Есть надо казаку, Алга и сыны сети ставят, вези вам рыба. Олешек дам. Помогать будем…
В умных глазах вогула ласка, добродушие, предупредительность. Кольцо схватил хозяина за плечи:
– Ну, брат, спасибо. Вот как рады дружбе!..
На стойбище пала ночь. Вспыхнуло и замерцало сияние. Пестрым пологом оно охватило полнеба, колебалось, и одни цвета неуловимо переходили в другие.
Вогул-старик сказал Иванке Кольцо:
– Завтра будет хорошо. Я беру тынзян[5] и ловлю олешек. Дам русским мясо, олешек. Вези!..
На ранней заре Хантазей разбудил казаков. Нарты были нагружены, олени впряжены. Подошел старик:
– Мой Ептома везет гостей. Садись, надо ехать…
Казаки уселись на нарты, Ептома взмахнул хореем и звонко крикнул:
– Эй-лай! – И олешки помчались по твердому насту.
Хантазей ехал верхом и что-то протяжно пел. Свежий ветер относил его голос в сторону. На пригорке стояла, как пенек, Алга, – стояла долго, неподвижно, и снежок порошил на нее, падал на лицо, на мохнатые ресницы, на крепкие губы. Она словно не замечала этого, прислушивалась к тому, что творилось у нее на сердце.
4
Жить стало сытнее, веселее. Казаки ходили в гости к вогуличам.
Часто в Кокуй-городок наезжал аргиш[6] с рыбой, олениной, брусникой. Ермак угощал вогулов, расспрашивал про места, а в городке в эту пору стучали топоры: плотники ладили сани, чтобы по апрельскому снегу пройти с грузом волок.
Ночи стояли длинные, темные – волчьи ночи. Савва потешал казаков сказками. И когда в черном небе вдруг вспыхивали сполохи, казаки выбегали на полянку и все дивились таинственному сиянию. Дивился и Ермак:
– Что за край, что за диковины! Э-гей, Савва, сказывай про него!
В тесной рубленой избе, при жарком свете лучины, казаки слушали рассказ попа о неведомой стране.
Тынзян – тонкий плетеный ремень для ловли оленей, лассо.
Аргиш – олений обоз, состоящий из нарт.
