доставим на обратном пути в её имение.
Первые дни пути, до переправы через Вятку, все ребята воспринимали нашу поездку лёгкой прогулкой, с удовольствием обсуждали знакомые деревни, вспоминали родственников из тех мест. Нет, с дисциплиной всё нормально, ночью сторожили по двое, я привычно просыпался два-три раза за ночь, проверял караулы. У переправы через Вятку мы решили заночевать, выбрали для нашего каравана самую большую поляну. Пока разжигали костры, в раскинутые сети попало достаточно рыбы, чтобы ухи хватило на всех. Уху ребята научились варить привычную для меня, с картошкой, куриным яйцом и перцем. Будь они постарше, я добавил бы в котелок ложку водки, но, приучать даже к таким дозам спиртного своих парней опасался. Заканчивая ужин, я почувствовал опасность, в принципе, всё к тому шло. Место, очень удобное для потрошения богатых буратинов.
На этот случай, все были давно проинструктированы, быстро прибрав посуду, улеглись на ночлег. Каждый был вооружён, имел на поясе один револьвер, даже девушки, плюс к этому, у пятнадцати «ветеранов» свои, пристрелянные ружья. Укладывались спать в фургонах, прикрыли борта изнутри мешками с овсом, взятым на корм нашим лошадкам. За ними мы надеялись укрыться от случайных попаданий, под двумя фургонами незаметно устроились на ночлег самые лучшие стрелки, четверо ребят. Ночи были прохладные, да, народ у нас не избалованный, под медвежьей шкурой не замёрзнет. Под третьим фургоном улёгся я, завернувшись в свой видавший виды полушубок. Чувство постороннего взгляда не отпускало, жаль, что с нами нет Палыча и приборов ночного видения. Иван, наверняка, рискнул бы напасть первым, а нам приходиться ждать.
Я на месте разбойников, дождался бы раннего утра, но, потому они и разбойники, что ума мало. Дебилы, одно слово, хотя и встречаются среди них просто неудачники и тугодумы. Едва наступили сумерки, началось шуршание в кустах, обрамлявших поляну. Судя по всему, местные «Робин Гуды» сами боялись темноты, раз они начали свои действия засветло. По громкому свисту из кустов выскочили десятка три десятка бородачей, размахивая дубинами и топорами. Несмотря на отсутствие чётко высказанных требований, сомневаться в намерениях вечерних посетителей не приходилось. Впрочем, адвоката у покойников не найдётся, чем мне и нравился восемнадцатый век. Потому я подал сигнал к началу действий выстрелом из-под фургона.
Ребята ждали этого, активно включившись в расстрел нападавших мужичков. Те, вдохновлённые азартом атаки, не успели среагировать на стрельбу, надеясь пробежать оставшиеся до фургонов полтора десятка метров, пока наше оружие разряжено. Чувствовалось, что нас давно пересчитали, потому, как последний выстрел из ружья придал силы оставшимся в живых любителям поживы. Видимо, они считали нас уже мертвецами, мужики все были кряжистые, здоровые. Против таких громил без лома выходить бесполезно, лучше с револьвером. Последовавшей после ружейных выстрелов револьверной трескотни наши оппоненты
