style="font-size:15px;"> – Хорошо.
– Хорошо?
Вергилий кивает.
– Мне там нравится.
Он улыбается – у него очаровательная улыбка большеглазого мальчика, которую я буду видеть у Энея.
– Ясно.
– Кажется, он очень хорош в латыни. Так мистер Фиггс говорит, – вмешивается Бабушка. У нее такая манера говорить о вас, которая заставляет вас казаться где-то в другом месте. Она делает паузу, прежде чем бросить в окно шепотом: – Точно так же хорош, как мой отец.
– Ясно. – Авраам поворачивается спиной-к-огню, руки за спиной, подбородок выдвинут и приподнят. – Тебе там трудно, Вергилий?
– Нет.
– Я же сказала тебе, Авраам. Он превосходен.
Бабушка не очень-то часто улыбалась. Она так и не приобрела навык выражать улыбкой удовлетворение. Она приступала к улыбке не с того конца и начинала с губ. Их уголки немного оттягивались назад, но глаза говорили что-то совсем другое.
Улыбка делает с Дедушкой это. На миг он останавливает взгляд на Вергилии, и внезапно кровь замирает в жилах Дедушки. Холодок ползет вверх по его спине. Тот же самый холодок, который был у него тем вечером в Ориэл Колледже. Тот холодок, за которым через три секунды последует поток тепла и вспышка вдохновения. У него нет сил остановиться или сопротивляться ему. Он смотрит на своего сына, видит в нем Смысл и понимает: вот оправдание тому, что он, Авраам, упал раненый в воронку; вот оправдание тому, что «Томми окей», потому что – хотя он сражался против этого с тех самых пор, как умер Преподобный, хотя он пытался поверить, что в этой жизни нет ничего, во что можно верить, – в конце концов Суейны не могут убежать от своего естества.
– Вергилий, – говорит Авраам, – ты не вернешься в Школу Хайфилд.
Брызги-брызги. Брызги-брызги-брызги.
– Что ты такое говоришь, Авраам?
– Эта школа больше ничему не сможет его научить.
– Не говори глупостей. Как тогда он будет учиться?
Бабушка снова растягивает губы в улыбке. На этот раз она вдобавок поднимает бровь в манере Полковника[222].
Дедушка не собирается уступать. Он не позволит, чтобы на него вот так была нацелена бровь.
– Закончим на этом, – говорит он и стреляет в поднятую бровь всем своим подбородком.
Бабушка отвечает обеими бровями; он отвечает ноздрями.
И вот Дедушка берет на себя обучение Вергилия, это решено. Пусть Бабушка занимается девочками – она уже ими занимается, – он же возьмется за Вергилия. У Дедушки будет один настоящий Суейн. Мой отец будет смыслом того, что пули прошли мимо сердца Авраама. Мальчик станет Избранным.
Для более глубокого проникновения в проблему с точки зрения лосося см. книги мистера Уиллиса Банда[223] «Проблемы Лосося» и «Жизнь Лосося»[224] (Книги 477 и 478, Сэмпсон Лоу и Ко., Лондон). С моей же точки зрения – продолжайте читать.
Пока Дедушкины сестры
Возможно, полковник Балдер из «Пиквикского клуба».
Джон Уильям Уиллис-Банд (1843–1928) – британский историк и политик в Вустершире (графство на западе Англии).
Название книги «Жизнь лосося в реке Северн» (The Life Of A Severn Salmon: A Paper Read At The Victoria Institute, Worcester, February 18th, 1899).
