А ведь я за небольшой промежуток времени получил во сто крат больше благодарности и поздравлений, чем эти добровольцы получают в год за свой альтруизм. Странно устроен наш мир! Впрочем, я знаю, что они служат этим отверженным не для того, чтобы ими восхищались. К счастью, все не так плохо: меня несколько успокаивал тот факт, что лекция, которую я прочел, вызвала интерес, было много народа и еще больше желающих не смогли ее посетить, потому что доступ был ограничен. Из этого я сделал вывод, что мероприятие, видимо, принесет какую-то прибыль, которая может быть использована на поддержку добровольных акций. В ту ночь я уснул со спокойной душой и без чувства вины, потому что в меру своих сил и возможностей оказал помощь людям, которыми не мог не восторгаться.
Г как гармония
Гармония – таящаяся в глубине души потребность, о которой мы предпочли бы не вспоминать. Но разве можно долго прожить без нее?
Грусть? Прими ее, прислушайся к ней, как к подруге, которой свойственно преувеличивать, хотя по сути она права. Продолжай жить, любить, ходить на работу. А теперь обернись: она исчезла.
Гармония
Она означает соотношение между частями объекта и его целым, которое приводит к удовлетворяющему нас результату. Благодаря ей мы воспринимаем объект как нечто красивое, приятное и имеющее большую ценность для нас. Моменты счастья – это моменты гармонии: между прошлым и настоящим, между нами и окружающими и между всеми элементами, составляющими нашу жизнь. Даже в удивительные мгновения зарождения счастья из горя возникает гармония между страданиями и предчувствием того, что сейчас произойдет нечто, что избавит нас от мучений и приподнимет над ними. Гармония – это также те редкие моменты, когда мы чувствуем, что счастье не только внутри, но и вокруг нас.
Гедонизм
Вместе с эвдемонизмом они образуют два пути достижения счастья, поиски многократной повторяемости приятных и радостных моментов.
Гибкость
Как-то раз, когда мы все сидели за столом, одна из моих дочерей была на удивление молчаливой, что ей, в принципе, не свойственно. Я спросил ее, о чем она думает. И тогда она мне ответила: «Я смотрю на вас, как посторонний человек, как будто я вас не знаю, и спрашиваю себя: что бы ты сказала об этих людях, которых видишь впервые в жизни?» Ее отстраненность от реальности, отход от привычных суждений выглядели забавно, и всю семью это заинтриговало. Поскольку мы все эгоцентристы по натуре, то первым, рефлекторным желанием было узнать не то, что мы могли бы подумать о других, находясь на ее месте, а что она думает о нас, окидывая нас свежим взглядом. Мы начинаем исследовать мир, когда обретаем уверенность в себе… Так не спросить ли мне у дочери, что она думает обо мне? И я, разумеется, задал ей этот вопрос. Знаете, что она мне ответила? Что в этот воскресный полдень, небрежно одетый и небритый, я походил на старого сумасшедшего, правда весьма симпатичного.
