его, узнав, что у него – любовница. Рой тогда уже был студентом и жил в столице. Отец иногда приезжал к нему и помогал деньгами, но близкого контакта между ними не было. А мать, узнав о визитах отца, настояла, чтобы Рой не брал у него деньги, увеличив сыну «содержание» чуть не втрое. Но с условием – не общаться с отцом. Рой, конечно, подивился такой щедрости – мама не одобряла «лишних денег» в карманах молодёжи. И – принял её условие.
Деньги ему были нужны, конечно же, страшно. Как-никак – он в столице… От отца трижды приходили переводы, но он отсылал их обратно без объяснений. «Если он человек с мозгами, то поймёт, что не нужна его помощь», – думал Рой. Отец писал ему, просил объяснить, что случилось, но Рой, читая его письма, не отвечал на них, отодвигая в своей приятной школярской суете мысль о том, что с отцом рано или поздно придётся объясниться. И однажды отец снова приехал к нему – в его «лежбище», как он называл снимаемую им квартирку, состоящей из одной большой комнаты.
Вид у отца был потрёпанный, жалкий, он стал сильно худеть и потерял свойственную ему (как и Рою) вальяжность. К тому же у него были давно немытые волосы, что почему-то бросилось Рою в глаза и неприятно «царапнуло». Рой не выносил жалких людей, непрошенная брезгливо-жалкая гамма чувств, которую они вызывали, приводила его чуть не в бешенство. Он едва стерпел присутствие папаши у себя в комнате. Наконец, объяснение состоялось:
– Не приезжай ко мне больше, и денег не присылай.
– Так угодно тебе или матери? – спросил отец.
– Так будет спокойней нам всем, и тебе тоже, – ответил Рой.
– Обо мне не волнуйся, я не испытываю неудобств, посылая тебе деньги, я рад тебе помогать и видеть тебя, – «не унимался» папашка.
Брезгливая жалость вновь кольнула Роя, и он не удержался.
– А мне – никакой радости! – грубо бросил он в отца. – Ты никогда не был мне отцом – видишь, у меня и без тебя всё отлично!.. Ты что? – хочешь купить меня своими подачками?
– Рой… по… верь, я не то хотел сказать, – вдруг залепетал отец раздавлено.
– Всё! – резко сказал Рой и встал, давая понять отцу, что «аудиенция» закончена.
У отца заблестели глаза и мелко дрожали руки. Вот уж чего Рой не выносил. Это окончательно убило в нём всякое желание даже думать об этом человеке. «И это – мой отец?».
– В чём я виноват перед тобой, сын? – прости, если обижал тебя. Но я – люблю тебя…
– Вины твоей никакой нет, – нетерпеливо оборвал его Рой, уже не зная, как поскорей избавиться от непрошеного гостя, – но и я не виноват в том, что мой отец мне не нужен. Хватит об этом!.. Я, пожалуй, провожу тебя до машины…
Тут в комнату ворвалась подружка Роя – одета вызывающе, агрессивно. Смерив взглядом «постороннего», жавшегося к стенке и как-то нелепо улыбающегося,
