небо ещё не успело затянуться пухлыми тучами, нараставшими теперь ежедневно. Рой углубился в свои бумаги, ожидая наступления одиннадцати часов.
Так или иначе, следствие набирало ход. Вскоре, после того, как Рой должен будет дать первое официальное интервью, к делу подключится «общественность». Такой оборот не пугал скапатора, а вдохновлял – «общественность», души в нём не чаявшая, его «любимая союзница». Он специально позаботился о том, чтобы ко дню первого допроса в присутствии приглашённых экспертов и адвокатов была определена минимальная стоимость сокровищ, вывезенных «парочкой» неизвестно откуда при неизвестных обстоятельствах. По различным оценкам, сумма, которая могла быть уже сейчас инкриминирована Лоэн, достигала ста миллионов – фантастика! Откуда? Не хватало никакого воображения, чтобы представить себе, будто красотка, бродя по диким тропам туземных владений, вдруг да и нашла ничейный клад из такого количества драгоценных украшений, золотых слитков, россыпей бесценных «камушков»… Пока не было абсолютно никаких доказательств, которые раскрывали бы механику присвоения этих ценностей. Не было версий и обоснованных хоть чем-то догадок насчёт того, кому эти сокровища предназначались в действительности – самой ли Лоэн, или кому-то ещё. Не было даже известно, откуда взялась эта Лоэн… Словом, был только факт сокровищ и факт принадлежности багажа, в котором их нашли, девушке, называющей себя Лоэн Мейн. Совершенно непостижимым представлялся и факт нахождения при ней «мумии» – человека в бессознательном состоянии, который, судя по её грубому «ну, спала я с ним!», был, возможно, её любовником. А может быть, и жертвой. Ничего вразумительного насчёт «мумии» скапатор так и не добился от неё… Но для «общественности» это и было, что называется, основанием, умопомрачительным поводом для вынесения «приговора». Который так был нужен и Рою.
Он не считал её сумасшедшей, однако сама апелляция к её возможной ненормальности, даже частичной, была важна для него в попытке её «раскусить», в психологической атаке на неё. Но до сих пор ей «везло», она – неизвестно как – противостояла ему, её «блюдца-глаза» прогибались внутрь под его «смерчами», но не «лопались», не пропускали убийственный своим холодным разоблачением взгляд Роя внутрь разорённого, он был в этом уверен, сознания. Мало того, её «чашки» – так он ещё стал называть про себя её глаза – непредсказуемо «резали» его будто лазерные пушки, заставляя жмуриться и выходить из себя. Сколько помнил себя Рой, такой «игры» ему никогда не приходилось вести. Обычно его тяжёлому, негнущемуся, как железная труба, взгляду не могли противостоять глаза «провинившихся», однако сквозь её переносицу он проходил, как мюон через планету, ничего не задевая и пропадая где-то в пространстве. Это-то и злило скапатора, что она ускользает и в то же время разит, как будто из засады, в упор. И это не смотря на то, что – он видел – она загнана, тает на глазах. Обладание этой «королевской
