фонарика. Марфа вздрогнула, потому как не слышала, чтобы кто-нибудь вошел в дом. Она рывком обернулась на свет, который тут же ослепил ее, не позволяя разглядеть держащего фонарик. Сердце на мгновение замерло в ее груди.
– Прости, что испугала… – произнес уже слышанный ею где-то женский голос, но Марфа никак не могла сразу угадать, кому он принадлежал. Только когда рука, держащая фонарик, направила его свет к потолку, Марфа узнала в представшей перед ней во мраке фигуре Таню. Марфа откинулась на спинку кресла, испустив облегченный и в то же время раздосадованный вздох.
Таня сделала несколько шагов по направлению к Марфе. Теперь Марфа слышала легкий шелест почти неслышных шагов Тани и слабое постукивание ее трости по деревянному полу.
На долю секунды Таня остановилась, потом повернулась, прошла к разложенному дивану и опустилась на него, неслышно и легко. Марфа зажгла новую спичку, не обращая внимания на действия Тани. Однако в ней все же появилась некоторая скованность от ее присутствия, не позволявшая ей продолжить чтение записей, и Марфа, держа в руках спичку, рассеянно взглянула на стопку листков у себя в руках, отвернулась от нее и обратила свой взор на окно, за которым среди ряда сосновых стволов просматривалось едва освещенное окно соседнего домика.
– Что там написано? – спросила Таня, и когда Марфа коротко обернулась к ней, то Таня кивнула на листки у Марфы в руках.
Марфа неопределенно повела головой.
– Что на базе пропала женщина, – произнесла Марфа едва слышно, неохотно.
– Пропала женщина? – переспросила Таня. – Поэтому базу закрыли?
– Здесь только предполагается закрытие базы по этой причине, – сказала Марфа, отрывисто приподняв листки. – Можно показать эти записи проводнику и спросить обо всем у нее.
– Да, наверное, – кивнула Таня, по-видимому не слишком заинтересованная сообщением о возможной причине закрытия турбазы.
Вновь наступила пауза. Марфу тяготило присутствие в комнате Тани, а от белого света фонарика, который Таня держала в руках, у нее заболела голова. В тот момент Марфа испытала чувство преимущества, главенства – быть может, потому, что в сумерках она не могла ясно видеть лица Тани, различая только ее искаженные ноги. Она ощущала себя старше и опытнее Тани, и теперь это ощущение не навевало на нее тоску по чему-то навсегда ушедшему от нее – напротив, она чувствовала себя основательно и неколебимо расположившейся на ложе своей жизни.
Марфа потушила спичку и намеревалась подняться с кресла, когда Таня опередила это ее действие словами:
– Я хотела поговорить с тобой.
Марфа замерла, опустошенно посмотрев на Таню.
– О чем? – спросила она ее.
Таня не отвела своего прямого взгляда от Марфы.
– Я хотела сказать тебе, что я не пытаюсь удержать Юру и не стану делать этого, –
