справиться? – насторожился я.
– Лактостазом. Проще говоря, застоем молока. Иногда в груди новоявленной мамочки образуется как бы молочная пробка, которая перекрывает выход новообразовавшемуся молоку. Из-за этого возникает отек ткани молочной железы, далее следует уплотнение, болезненность, покраснение и подъем температуры.
Я перевел взгляд на грудь Марты. Идеально-округлая, сочная, с ярко-розовыми торчащими сосками.
– Что же мне делать?
– Для начала убедиться, что всему виной действительно лактостаз.
– Каким образом, если она в отключке?
– В груди будут прощупываться уплотнения.
Это было самое странное, что я делал в своей жизни. Это было самое интимное… Разминать грудь женщине, чтобы избавить ее от боли. Марта тихо плакала, а я осторожно мял ее, завороженно наблюдая, как крупные молочные капли скатываются на специально подложенное полотенце. Ей было очень больно. Это читалось в глазах, сейчас удивительно светлых и прозрачных.
– Еще немного. Потерпи. Будет лучше… – нескладно утешал я, и снова, как прикованный, возвращался взглядом к ее идеальным формам. На все про все ушло почти два часа. Я убрал грязное белье и пошел вымыть руки, которые сладко пахли ею… и молоком. Голова шла кругом. Я был, наверное, даже большим извращенцем, чем думал, потому как этот аромат ударил мне в голову почище всякого афродизиака. Перед глазами так и стояла картинка – мои большие загорелые руки на ее розовой от растирания коже. Она была совершенством. Сегодня я в этом убедился. И это могло стать большой проблемой для меня…
Я вернулся в комнату. Марта уснула, чуть склонив русую голову набок. Мой взгляд скользнул дальше и уткнулся в широко распахнутые глазенки малышки.
– Эй, это кто тут не спит? – спросил я тихонько, обходя кровать.
– Иии…
– Ну-ну, тихо-тихо, пусть мама отдыхает.
– Ме…
Девочка недовольно закряхтела, взмахнула нелепо ручкой, нечаянно ударив себя по крохотному покрасневшему от натуги личику. Маленькая губка задрожала от обиды. Мои же губы растянулись в улыбке. Кроха открыла рот и заплакала во все горло.
– Тш! Не хулигань!
Мне было страшно брать ее на руки, но в противном случае малышка разбудила бы Марту. А та и без того намучилась. Я, кстати, тоже порядком устал. Отвыкшие от работы в кузнице руки гудели. Спину ломило. К тому же я остался без ужина. Но, не раздумывая ни секунды больше, я подхватил маленькую Алису под головку и осторожно прижал к груди. После всего, что мне пришлось уже сделать, необходимость сменить ей памперс меня уже не слишком пугала. Да и приготовить смесь мне не составит труда.
Закрутив на бутылке крышку: я сунул соску в жадно открытый рот, и, наконец, сам взялся за ложку. Впервые за долгое время я ужинал в женской компании. Ну, и что, что эта женщина была в памперсе? Зато она была красоткой. Правда-правда. Это я ее с перепуга не разглядел. А так, в общем-то, ничего.
– Да,
