Поднявшись по высокой каменной лестнице, Нунна вошёл под сень великолепного здания.
Внутреннее убранство впечатляло не меньше – почти все колонны в огромном зале были украшены мозаиками из самоцветов, жертвенник сделан из бесценного тёмного дерева, привезённого торговцами из далёких земель, а ткань, скрывающая днём изваяние Аарки, была расшита яркими узорами.
Нунна быстро прошагал сквозь главное помещение, зайдя в жертвенный зал. Беглец ссыпал в мозаичную вазу перед жертвенником все оставшиеся у него деньги.
– Осени путь Энеаты, добрая госпожа, – пробормотал он, на мгновение преклонил колено, а затем спешно поднялся и вознамерился уже покинуть святилище. – И защити мой дом.
– Энеаты? – тихо переспросил кто-то.
Нунна резко развернулся.
– Это странное имя, – задумчиво повторила девушка в светлом одеянии, с плотным алым платком, покрывавшим голову и плечи.
– Да, – растерянно отозвался Нунна. – Я и сам не встречал его прежде.
Он с подозрением разглядывал заговорившую с ним незнакомку. Слабого света очага было явно мало, чтобы рассмотреть её как следует, но то, что девушка была молода и красива, Нунна заметил. Даже слишком красива, чтобы вообще говорить с ним. Но она была ещё и такая странная, совсем не похожая на прочих дарфиек… И такой мягкий, нежный голос, проникающий глубоко в душу и не дающий возможности в чем-либо отказать.
– Скажи мне, кто эта Энеата? – робко улыбаясь, спросила она.
– Моя невеста.
– Да благословит Астарна ваш союз. А какого цвета глаза у твоей невесты?..
Нунна ответил, не видя причин что-либо скрывать:
– Голубые.
– Цвета неба, – тихо произнесла незнакомка, опуская взгляд и о чём-то призадумавшись.
– А кто вы, госпожа?..
Девушка улыбнулась снисходительно и тепло, подняв руки, откинула полотно, открывая белые волосы, сверкавшие в отсветах пламени серебром. Огонь в очаге взметнулся выше, и удивительно светлые глаза незнакомки блеснули, как вода, отражающая поверхность луны.
– Я – та, чьей помощи ты ждёшь, – нежно прозвучал её голос.
– Аарка… – прошептал Нунна, замирая.
***
Вчерашний закат был слишком ярким. Красноватые отблески на воде Великой реки пугали жителей Эрисума, перешептывающихся о небывалой красоте вечернего солнца как о дурном знамении. «Будто кровь в реке!» – говаривали одни. «Скверное дело!», – поддакивали другие. Кто-то уверял, что знак этот не для них, а только предвещает грядущую битву между Энараном и Идшаром. Иные же, чересчур напуганные, предрекали, что беда идёт прямо в Эрисум.
Утром храм Аарки был полон молящихся. Густой и тяжёлый запах от курильниц наполнял воздух жертвенного зала, голоса звучали глухо и взволнованно… В повисшей тишине и дыму Нунна покинул святилище, чтобы успеть
