тихо лежали по углам, как забытые куклы или антикварная мебель. В дальнем конце церкви, возле искусственного алтаря, стояла скамейка и, переборов невольное оцепенение от этого зрелища, завораживающего своей заботой и одновременно отталкивающего изощренным способом ее проявления, я медленно прошла до сидящего на той скамье Тото.
Он читал книгу. Судя по разноцветной обложке, что-то из школьной программы вроде «Маленького принца» Сента-Экзюпери. Не знаю, как в такой темноте он вообще умудрился разглядывать буквы, но выглядел Тото таким увлеченным и задумчивым, что стало стыдно вырывать его из пелены грез. Как ему только удается забыться в окружении почти что трупов?
– Тото?
Тото вздрогнул и поднял на меня глаза – большие и оленьи, как у Флейты, только серые. Кажется, они были даже похожи внешне – оба миловидные и спокойные. Хотя, пожалуй, это были их единственные общие качества.
– Что ты здесь делаешь?
Я едва не шарахнулась от его голоса. Низкий, утробный, глубокий… Совсем не сочетающийся со взъерошенной, дурачливой внешностью. Прочистив горло, я как можно веселее ответила:
– Помолиться пришла.
– Это бутафорская церковь, – хмыкнул он, кивком указывая на развешанные на стенах портреты Дракулы и окровавленную морду оскалившегося оборотня. – Это аттракцион-страшилка.
– Что, правда? А я подумала, что развешанные снаружи скелеты – это бывшие священнослужители.
Тото посмотрел на меня диким, потрясенным взглядом, явно упустив тот сарказм, что я постаралась придать своему голосу. Видимо, над черным юмором мне стоит еще поработать.
Тото продолжил молчать, словно давая мне возможность объясниться и сгладить мое щекотливое положение, прежде чем послать куда подальше и снова уткнуться в книгу, и я неохотно призналась:
– Флейта сказала, ты стреляешь лучше всех в лагере… Советовала обратиться к тебе, чтобы ты научил.
– Научил чему?
– Догадайся. Стрелять, конечно!
Я почти зажмурилась, ожидая от Тото смеха или хотя бы глумливой гримасы, но вместо этого он только опустил голову и, вперив все тот же напряженный взгляд в книгу, промычал:
– Роуз будет против.
– Но Флейта обещала, ты поможешь…
Нет, Флейта ничего не обещала. Я врала. Если бы мой отец находился здесь, то строго зацокал бы языком: «Добропорядочность на воскресной ярмарке не купишь!». Но иначе было нельзя. Я уже успела заметить, как благотворно влияет имя Флейты на Тото: от одного лишь его звучания мужские плечи расправлялись, сосредоточенное на чем-то далеком лицо разглаживалось, а уголки вечно опущенных губ трогало подобие улыбки. Это был проверенный вариант. От чего же пылает юношеское сердце, как не от любовного трепета к хорошенькой девушке?
Тото закрыл книгу, отложенную на колени, и испустил обреченный вздох.
– Я
