были имена всех местных деляг от книжной фарцы. Она была с ними на короткой ноге. В библиотеке у Валиной сестры имелись не только привезённые тайком из-за границы собрания сочинений Бунина и Солженицына, но и сборники стихов Мандельштама, Цветаевой, Гумилёва, ещё не изданный у нас роман Булгакова «Мастер и Маргарита» и редкие, раритетные издания, стоившие бешеных денег. Валя решил, что пары редких книг будет достаточно, чтобы доехать до Москвы и прожить там первое время. И, долго не думая, привёл в исполнение свой коварный план.
На другой же день после разговора с Миллером, пока Лиза была на работе, он сложил в спортивную сумку необходимые вещи, два старинных фолианта, написал Лизе записку, чтобы не волновалась и не искала, обещал писать и на пятичасовом автобусе уехал в Череповец. Книги он продал со скидкой её же друзьям, фарцовщикам. И сразу купил билет до Москвы. Смешная записка Миллера сработала безотказно. Спустя неделю Валя Генералов, ставший с лёгкой руки своего кумира Марципаном, уже вступил в должность «охранника с собакой». Так раньше именовали кинологов.
Вдали показались огни дачного посёлка. Несмотря на ночное время, в домах киношников ещё светились окна. Марципан с досадой вспомнил, что сегодня выходной. Значит, многие прикатили на дачу. Да не одни, с гостями. И будут куролесить до утра. Пить, жарить шашлыки, петь под гитару и до хрипоты спорить об искусстве. Это вызвало у Марципана досаду. Пройти по посёлку незамеченным не получалось. Пришлось огибать его и заходить в свой дом с тыла. Их с Миллером дача была последней на улице. Она стояла почти в лесу. Из окон были видны ёлочки и белоствольные берёзы. По осени, с наружной стороны забора полыхали оранжевые шляпки подосиновиков.
Их дачный кооператив назывался просто – «Экран». Владельцами дач были работники кино. Режиссёры, операторы, гримёры, ассистенты. Участки дикой земли когда-то впихивали им, чуть ли не силой. Миллер долго отказывался, ссылаясь на то, что не потянет дачу по деньгам. Гриша хитрил. Он много снимался, и денег у него было предостаточно. Другое дело, что артист не желал копаться в земле. Но Марципану, выросшему на природе, страстно хотелось иметь какое-нибудь «бунгало». Ему удалось повлиять на друга, и через два лета у них появился настоящий загородный дом с садом. Правда, дом был небольшой, одноэтажный, в немецком стиле. Красная черепичная крыша и самодельные ставни-жалюзи на окнах. В доме было всего две, зато просторные комнаты. Спальня и столовая, одновременно служившая кухней. В саду Марципан собственноручно вкопал саженцы нескольких яблонь и смородиновых кустов. Перед домом он посадил цветы. Свои любимые флоксы и георгины. Ещё Марципан пристроил к дому открытую веранду и поставил на ней кресло-качалку, а в саду повесил гамак. Он обожал подремать после обеда с комфортом.
Гриша Миллер в отличие от Марципана не был сибаритом. Он любил работу больше отдыха. Летом пропадал на съёмках. В Москву приезжал нечасто. И совсем редко, на дачу. Но чувствовал себя там, как на иголках. На даче Миллер становился шумным, нервным. Там он терял
